Кто есть кто в мире террора - Александр Брасс Страница 27

Энсслин убедила Майнхоф принять участие в операции. По разработанному плану Ульрике принадлежала ключевя роль. Пользуясь своим журналистским авторитетом, Майнхоф должна была убедить администрацию тюрьмы Маобит предоставить Баадеру право посещать библиотеку Института социальных исследований несколько раз в неделю, в сопровождении конвоиров, якобы для совместного написания книги. Репутация Майнхоф как журналистки левых взглядов была известна, и ее просьба не вызвала подозрений. Её трудно было заподозрить в сговоре с сообщниками Баадера. Но сама она колебалась. Она отдавала отчет, что попыта освобождения Баадера перечеркнет всю ее жизнь, ее карьеру, возможность воспитывать детей. Это были дни мучительных сомнений. На другую чашу весов легли аргументы её новых друзей. Ей представлялась возможность на деле подтвердить правоту собственных слов — о необходимости борьбы, жертвенности во имя революционного переустройства мира. Пример был перед глазами — Гудрун Энсслин оставила собственного ребенка ради «высоких идеалов», ради вооруженной революционной борьбы с прогнившим капиталистическим обществом. Теперь Ульрике представлялась возможность последовать ее примеру. Со стороны история может показаться надуманной, ведь сами аргументы были более книжными, чем взятыми из реальной жизни. Но всё было именно так. Именно Энсслин смогла убедить Ульрику присоединиться к РАФ и принять участие в освобождении Баадера. Можно даже предположить, что, если бы не она жизнь Майнхоф сложилась бы иначе. Это было полуосознанное соперничество за полноту следования собственным принципам и силу духа. Обе женщины в дальнейшем составили ядро организации.

Майнхоф предложила издателю Клаусу Вагенбаху заключить контракт на создание книги о проблемах современной молодежной преступности. В основу книги должны был и лечь беседы с ожидавшим суда Баадером. Известность заключенного и популярность самой Ульрики гарантировали книге успех и большой тираж. Издательство охотно подписало договор, который послужил основанием для ходатайства и разрешения на посещение Баадером библиотеки. Утром 14 мая 1970 года автобус тюремной охраны доставил Баадера в наручниках и в сопровождении двоих охранников к Институту социальных исследований. В читальном зале библиотеки его уже ожидала Майнхоф. Пока Ульрика просматривала картотеку, Андреас под присмотром охранников что-то старательно вписывал в тетрадь. Тем временем в дверь позвонили (зал был временно закрыт), и пожилой служащий библиотеки увидел на пороге двух молодых симпатичных девушек. Это были члены РАФ Ингрид Шуберт и Ирен Гоердженс. Сославшись на срочную работу в библиотеке, они долго и слезно просились войти. Несмотря на приказ начальства, служащий разрешил посетительницам обождать в соседнем зале, пока Майнхоф и Баадер закончат работу. Через несколько минут позвонили еще раз. На этот раз распоряжались сами девушки. Они сбили служители с ног и впустили своих сообщников. Вооруженные пистолетами Энсслин и еще один нападавший (оба в масках) открыли в читальном зале беспорядочную стрельбу, тяжело ранив библиотечного работника. А Майнхоф и Баадер, не теряя времени, сбежали через окно (читальный зал был на первом этаже). Их уже ждали две машины, на которых благополучно скрылись все участники операции.

Выбор был сделан. Ульрика Майнхоф перечеркнула старую жизнь, репутацию и авторитет журналистки и безоглядно присоединилась к террору. Все участники освобождения Баадера, включая Хорста Малера, были объявлены в федеральный розыск. Последовали разнообразные меры. Даже актуальный документальный фильм «Бамбуле», над которым Ульрика работала последний год и премьера которого была назначена в престижное время вечером в воскресенье 24 мая, был вычеркнут из программы телепередач. [28]

Западный Берлин буквально гудел. Дерзкое освобождение Баадера стало центральной новостью всех средств массовой информации. Радио и телевидение трудились вовсю. Ежечасно мелькали имена Майнхоф, Баадера, Хорста Малера. «Фракция Красной армии» отныне и надолго стала драматическим фактом жизни западногерманского общества. Название организации было выбрано под влиянием японской террористической организации «Красная армия», а слово «фракция» должно было означать, что западногерманская организация является лишь частью масштабного, международного движения. Тем не менее западногерманская правая пресса намеренно опускала официальное название организации, упоминая ее как «Банда Баадер — Майнхоф». Имя Ульрики Майнхоф попало в название благодаря ее известности как журналистки и в недавнем прошлом активной правозащитницы. Нынешний статус в организации был иным — она не только не являлась лидером РАФ, но и в какой-то мере была самым слабым ее звеном. Настоящими неформальными лидерами, обладавшими реальной властью и авторитетом, были Баадер и его подруга Энсслин. Эти двое были вдохновителями и дерзкими исполнителями терактов, но им не хватало ни известности и авторитета Майнхоф, чтобы создать и оправдать идеологию терроризма, ни организаторских способностей Хорста Малера, чтобы превратить организацию в эффективную структуру.

Несмотря на тревогу, вызванную дерзким побегом Баадера, рафовцы не стали «отлеживаться» на конспиративных квартирах. Уже на следующий же день после освобождения Баадера, 15 мая 1970 года, рафовцы совершили дерзкое ограбление «Банк фюр Индустри Хандель» похитив более 200 000 марок. Деньги были необходимы РАФ для обучения членов организации методам ведения партизанской войны в городских условиях. С этой целью РАФ установила контакты с палестинскими террористическими организациями, в частности с руководителями НФОП. Палестинцы с большим энтузиазмом восприняли возможность распространить террористическую активность на Западную Европу и с готовностью предоставили свои базы и инструкторов «западногерманским союзникам и собратьям».

8 июня 1970 года по фальшивым документам рафовцы двумя группами выехали на Ближний Восток. Одну из групп возглавила Майнхоф. Путь из Западного Берлина через Италию, Югославию и Турцию лежал в Иорданию, где располагался один из учебных центров НФОП. Вторая группа прибыла туда же через Восточную Германию, Ливан и Сирию. Главной целью встречи было проведение международной конференции для создания общего народно-освободительного фронта. Кроме рафовцев, в лагерь доктора Джорджа Хабаша, возглавлявшего НФОП, съехалось немало европейских левых радикалов. По некоторым данным, на конференции присутствовал также известный международный террорист-наемник Карлос-Шакал.

Однако братания не вышло, отношения между рафовцами и палестинцами не сложились. Немцы в первую очередь рассчитывали на помощь в обучении, а палестинцы больше времени старались уделять пропаганде. В свою очередь, рафовцы прохладно относились к антиизраильской риторике, послевоенное поколение немцев испытывало чувство вины за преступления гитлеризма. К тому же немцы не рвались к учебе, предпочитая сибаритствовать и пить пиво, а Ульрика и Энсслин загорали нагишом. Озабоченные разлагающим влиянием рафовцев на палестинскую молодежь, хозяева предложили гостям побыстрее собираться домой.

Вернувшись на родину, рафовцы стали действовать. Число членов организации достигло тридцати. Создание структуры, приобретение оружия, транспорта и многое другое требовало денег. Здесь в полную силу развернулся Баадер — он отвечал за планирование и исполнение операций. Западногерманские банки один за другим подвергались дерзким налетам. Только в течение одного дня 29 сентября 1970 года под руководством Баадера члены РАФ совершили ограбление трех западногерманских банков, похитив 21 744 950 марок.