Куликовская битва и рождение Московской Руси - Александр Широкорад Страница 27

Федор Ростиславич поехал в Ярославль и сумел втереться в доверие к Ксении, и в 1260 г. состоялась его свадьба с Марией Васильевной. Вскоре у них родился сын Михаил. Но тихая жизнь в Ярославле Федору быстро надоела. В 1277 г. вместе с еше тремя русскими князьями — Андреем Городецким (сыном Александра Невского), Глебом Ростовским и его сыном Михаилом — он собирает войско и отправляется в Золотую Орду. Вместе с татарами Федор принимает участие в походе на осетин. Русские вместе с татарами разфомили осетин и взяли «славный фад Тетяков» (Татян).

В 1278 г. по указанию хана Менгу-Тимура князья Федор Чер-мный и Михаил Белозерский [101]устроили карательную экспедицию в Волжскую Булгарию. По данным профессора Мифтахова они разрушили 40 городов и 600 селений [102]. Арабские источники свидетельствуют об особой жестокости воинства Чермного и Белозерского.

После ратных подвигов 1277— 1278 гг. Чермный решил не возвращаться к тихой жизни в Ярославле, а остаться при дворе хана Менгу-Тимура. В летописи сказано: «А князя Феодора Ростиславовича царь Менгу-Тимур и царица его вельми любяше и на Русь его не хотяше пустити мужества ради и красоты лица его».

Федор стал официальным ханским виночерпием. Лишь в 1281 г. он выпрашивает у хана разрешение «поразмяться» и участвует в набеге ордынцев на Переяславль (об этом мы еше поговорим позже).

В том же 1281 г. Федор решил все-таки наведаться в Ярославль, узнав о смерти своей жены Марии. Ярославцы же не пожелали открывать ворота своему князю, «не приняша его во град, но рекоша ему: "Сей град княгини Ксении, и есть у нас князь Михайло"».

Ксения, правившая княжеством от имени малолетнего внука Михаила, почувствовала вкус власти и не желала делиться ею с непутевым зятем. Не солоно хлебавши. Федору пришлось вернуться в Орду.

Там красавца радостно встретили Менгу-Темур и его жена. Федор получил богатые подарки — много драгоценностей и даже несколько городов в правление: Чернигов, Болгары, Казань и др. Судя по всему, дача городов является фантазией летописца. Зато теперь Федор Ростиславич стал подавать хану не только чашу с вином, но и парадное облаченье.

Так до 1293 г. Федор и прослужил у хана. Менгу-Тимур женил князя на своей дочери, получившей при крещении имя Анна. Замечу, что крещение ханских дочерей, выходивших замуж за русских князей или даже византийских принцев, было явлением вполне ординарным в XIП—XV веках.

На Русь Федор Ростиславич попал в 1293 г. вместе с Дюдене-вой ратью. Татары силой посадили его в Ярославле, «и какие были Федору обиды, он отмстил за них повелением царевым, а татар отпустил с честью в Орду» [103].

В следующей главе мы узнаем о дальнейшей судьбе Федора Чермного. А сейчас перенесемся в далекий 1463 год, когда ярославское духовенство случайно обнаружило останки князя Федора Чермного и его сыновей Давида и Константина, почившие почему-то в одной гробнице. «Во граде Ярославле в монастыре Святого Спаса лежали три князя великие, князь Феодор Ростиславич да чада его Давид и Константин, поверх земли лежали. Сам же Великий князь Федор велик был ростом, те у него сыновья, Давид и Константин, под пазухами лежали, зане меньше его ростом были. Лежали же во едином гробе». Их останки были торжественно перенесены в Спасский собор. Но вдруг «и беху от них многаа чюдеса и различнаа исцелениа приходящим къ нимъ с верою и до сего дне». Ярославские князья конфликтовали с Москвой, и им срочно требовалось поднять политический престиж Ярославля. Вскоре монах Спасского монастыря Антоний написал житие святого князя Феодора Чермного: «Преподобие Феодоре и блажен-не Давиде с Константином славным, и явистеся, яко многоцветущая райская древеса жизни и яко многосветныя звезды, в мире сияюще благодатию, в добродетели исправивше жизнь свою, и сего ради получисте живот вечный на небесах Темже благодарственно вам зовем: радуйтеся, всемирнии светильницы и граду нашему Ярославлю великое утверждение» [104].

Увы, новоявленные мощи не помогли ярославским князьям. Как писал А.С. Хорошев: «Неприкрытый характер канонизаци-онного «действа» даже у современников вызвал иронию, которая нашла отражение на страницах Ермолинской летописи. «Ирония заключается в том, что, по мысли составителя рассказа, имеющегося в указанном памятнике, культ новых «чудотворцев» привел не к тем последствиям, на которые рассчитывали его организаторы. Искусственное культивирование памяти старых ярославских князей не помогло подъему политического значения князей современных» [105].

Ярославские князья через десять лет после канонизацион-ной манифестации простились навек со всеми отчинами, продав их великому князю Ивану Васильевичу. Ярославское княжество на корню закупил для московского государя Иван Васильевич Стрига Оболенский, выступающий в Ермолинской летописи под псевдонимом «Иоанн Агафонович Сущей». «Продолжая свой рассказ в плане политической сатиры, Ермолинская летопись называет его "новый чудотворец" и "собиратай Ярославской земли". Этим еще раз подчеркивается комизм предпринятой в 1463 г. ярославскими светскими и духовными феодалами попытки создать пантеон местных князей-"чудотворцев", чтобы сохранить политическую независимость Ярославского княжества» [106].

Теперь от князей перейдем к иерархам церкви.

Последним русским митрополитом домонгольской эпохи был Иосиф. Он пропал без вести при взятии Киева татарами в 1240 г.

Спустя несколько месяцев после исчезновения Иосифа князь Даниил Галицкий назначает митрополитом «некоего» Кирилла. Уже к 1243 г. Кирилл числится митрополитом. Однако его власть не распространялась вне владений Даниила Галицкого. Поэтому Кирилл через Венгрию предпринимает путешествие в Никею, где временно обосновался константинопольский патриарх Мануил II. Напомню, что с 1204 по 1261 г. Константинополь находился под контролем крестоносцев. Там патриарх официально поставил Кирилла русским митрополитом.

Из Византии Кирилл возвращается в Киев, но в 1250 г. он отправляется в длительное путешествие наводить порядок и устанавливать свою власть в русских епархиях. Он посещает Чернигов, Рязань, Владимир на Клязьме и завершает путешествие в Великом Новгороде. В 1255 г. Кирилл вновь служит во Владимире. В 1263 г. он присутствует при похоронах князя Александра Невского.