Римляне - Оливия Кулидж Страница 27

Не найдя ответа, он позвал раба, который вертелся поблизости, не подслушивая, но в то же время впитывая в себя все, что происходило в доме.

– Позови Фаустину!

Когда Фаустина пришла, Лентулий сказал:

– Твоя хозяйка не совсем здорова и останется в постели. Будь с ней рядом, Фаустина.

– Да, хозяин. – В Фаустине было что-то материнское, надежное, но Лентулий подозревал, что она слишком балует его маленькую дочку. Он не думал, что она питает нежные чувства к Терентии, а добра только поневоле. Итак, пока отложим мысль о разводе.

Лентулий вернулся в кабинет, испытывая смешанное чувство гнева, бессилия, несправедливого отношения к себе. Ясно, что Терентия предпочитала ему свои египетские оргии, хотя он и не понимал почему, принимая во внимание ее благородное, внушающее уважение происхождение. Эти чувственные религии – настоящая грязь, их нужно запретить. Лентулий уже представлял скандалы, которые могут разразиться. К несчастью, Ливия, жена Августа, по слухам, питала слабость к одной из этих древних сект, поэтому против них ничего не предпринималось. Но Ливия, по крайней мере, вела себя благоразумно. Лентулий принялся перечислять про себя недостатки Терентии, но тут его прервало чье-то осторожное покашливание. Он резко поднял голову.

– Что тебе, Фирмий? – Лентулий всегда старался быть справедливым с рабами, но сейчас не мог сдержать нахлынувшего раздражения. – В чем дело?

Фирмий был старый раб, один из тех преданных, уважаемых, честных слуг, которых так хорошо умела покупать и обучать покойная Квинтилия. У Лентулия не было такой способности, но все же он старался проявлять к своим слугам ту крупицу уважения, которой они заслуживали. Они никогда не откровенничали с ним, и теперь Фирмий, кажется, не знал, с чего начать. Наконец слуга несвязно произнес:

– Хозяин, молодой господин…

– Что случилось? Он болен?

Это был единственный и обожаемый сын Лентулия. Люди часто заболевают лихорадкой, иногда она смертельна… Если он до сих пор не встал, наверняка что-то случилось.

Фирмий покачал головой, долго подыскивая слова:

– Хозяин, он пришел домой поздно…

– И что из этого?

– Очень поздно, хозяин.

Лентулий нахмурил брови от такой наглости. Молодость дается один раз, поэтому естественно, что молодые хотят взять от жизни все. Он сам до женитьбы… Какое было безумное время, но сейчас люди разбогатели, и стало модным бросать деньги на ветер. Не стоит держать молодого человека в ежовых рукавицах. Этот старый дурак Фирмий ничего не смыслит. Да и как он может что-то смыслить после стольких лет тихой домашней жизни?

– Хозяин, хорошо бы вы пошли и взглянули на него, – настаивал Фирмий.

Лентулий опять встревожился. Может, мальчик вернулся домой в синяках или стал жертвой подгулявшей компании? Известно, что многие отпрыски из знатных семейств ночью шляются по городу, разбивают случайным прохожим носы и вовсю хулиганят. В городе орудуют целые шайки. Лентулий позабыл о Терентии, прошел через внутренний дворик, зацепившись тогой за кусты и нетерпеливо обрывая ее.

– Пусть подрежут ветки, – механически произнес он.

Слуга молодого господина возник перед ним словно из воздуха, как и положено примерному рабу, и провел Лентулия к комнате. Лентулий жестом приказал ему отойти в сторону и открыть дверь.

Ставни в маленькой спальне были опущены, чтобы защититься от солнца, которое вливалось, как расплавленное золото, в каждую щелку. Даже с закрытой дверью в комнате было светло. Сын Лентулия лежал лицом вниз на постели, одетый в ярко-голубую праздничную тогу и туфли. Он слегка похрапывал, и видимая часть его лица была покрыта ярким румянцем, только и всего.

Лентулий пожал плечами не от одобрения, а оттого, что его тревоги оказались напрасными, и вновь почувствовал приступ гнева. Он и сам бы все выяснил и поговорил с сыном, но ему казалось, что прислуга злоупотребляет его терпением. Он укажет им место, научит уважать хозяина! С этой мыслью Лентулий отошел от постели, но внезапно, заметив что-то, обернулся. Правая рука сына, тонкая и вялая, свисала с кровати и была в чем-то испачкана, сильно испачкана, но не в вине. Лентулий подошел поближе. Нет, это не вино. Кровь!

– На нем нет и царапины, господин, – пробормотал за спиной Фирмий, – Руфиний помог им лечь в постель. На его плаще тоже кровь.

– Им? – Лентулий обернулся. С самого начала ему показалось, что тюфяк раба в углу кем-то занят, но, взволнованный словами Фирмия, он не поинтересовался, почему раб по-прежнему спит.

Второй человек лежал на спине, погруженный в глубокий сон, и его лицо смутно белело в полумраке комнаты. Лентулий узнал богатого повесу средних лет, известного благодаря нескольким скандалам, но защищенного могущественным именем. Дело в том, что Август не имел большой власти над молодыми женщинами в своей семье и никто не смел сказать ему, в каких кругах вращается его внучка Юлия. «В клане Юлиана было что-то дикое», – мрачно подумал Лентулий. Он совсем не испытывал уважения к его царственной крови. Ведь его родословная ничуть не хуже. Требование Августа, чтобы его считали выше обычных людей, Лентулий считал необходимым для поддержания порядка в обществе, но сам не верил в избранность императора. Он подозрительно относился к похождениям клики Юлии, хотя в действительности они были довольно вызывающи. Друзья Юлии как никто другой могли сбить с пути благоразумного юношу, втянуть его во что-нибудь отвратительное, совратить его, но опасней всех был человек в комнате сына Лентулия с его дьявольски красивыми чертами лица, древним именем, промотанным состоянием и беззаботным поведением аристократа, который пошел по кривой дорожке.

Лентулий вместе с рабами вернулся в кабинет и сел.

– Как давно мой сын общается с этим человеком? – Лентулий обращался к Руфинию, который с мольбой глядел на другого слугу. Руфиний боялся гнева молодого господина, когда тот узнает, что его выдали. И не напрасно. Но Лентулий был решительно настроен узнать правду и не желал думать о рабе. Ему давно следовало прекратить это знакомство. – Отвечай, Руфиний! Ты хочешь, чтобы с твоей спины кнутом содрали кожу? Как давно мой сын общается с этим человеком?

Руфиний ссутулился.

– Месяц, господин, с тех пор как молодой хозяин стал возвращаться домой очень поздно. Но я не знал, куда он ходит, господин, а вы не хотели, чтобы за ним следили.

– Ты все равно должен был мне сказать, – буркнул Лентулий. Но он был справедливым человеком и помнил, как негодовал на Фирмия за его наглость. Лентулий не стал больше об этом говорить и дал выход своему отчаянию. – Мальчик из хорошей семьи знается с этими людьми… Он еще так молод! О чем он думает?

Фирмий покачал головой:

– Ему хочется развлечься, господин. Мы живем в скучные времена.

Лентулий снова ощутил взрыв отчаяния. Времена и вправду были скучные, слава Августу! Эти мальчики не понимали своего счастья. Сам Лентулий еще помнил, как в здании Сената убили Юлия Цезаря прямо среди бела дня, свидетелем чего стал дед Лентулия. На следующий год, когда Лентулию едва исполнилось десять лет, семье пришлось скрываться, ему, его братьям, отцу и деду, переодеваться в одежду рабов и тайком выбираться из Рима, потому что другой Лентулий, кузен, был в списке смертников, которых собирался уничтожить пришедший к власти Антоний. В это смутное время знатных людей зверски убивали прямо на улицах, и один или два Лентулия, убитых по ошибке, не много значили. Только когда голова кузена красовалась на колу на площади Форума, семья осмелилась вернуться в Рим, и то лишь потому, что они заплатили немалые деньги за обещание безопасности. Потом последовали войны, в которых погиб отец Лентулия, разруха, смута. Лентулий был ранен и потерял обоих братьев в той битве, когда Антоний был свергнут Августом. В беседах с друзьями о былых временах Лентулий говорил, что невозможно оспорить преимущества мира.