Не Сволочи., или Дети-разведчики в тылу врага - Теодор Гладков Страница 27

Двигаясь только ночами, избегая не то что боев, даже мелких стычек с немцами, группа к концу дня 20 декабря подошла к Калуге с юга, а на рассвете, молниеносно захватив мост через Оку, ворвалась в город.

По приказу Гитлера к Калуге были срочно подтянуты четыре дивизии, которые, обладая численным преимуществом, окружили группу Попова. Положение облегчил кавалерийский корпус генерала П.А. Белова. Его активные и эффективные действия позволили стрелковым дивизиям 50-й армии подойти к Калуге и соединиться со сражающимися на улицах древнего русского города частям Попова. Опираясь на успех 50-й армии, перешла в наступление и 49-я армия. 30 декабря, потеряв свыше 5 тысяч человек и большое количество военной техники, немцы были из Калуги выбиты.

Потрясенный внезапностью этого прорыва, Гитлер снял с поста командующего 2-й танковой армии генерала Гудериана, считавшегося до того основателем всей немецкой доктрины использования крупных танковых соединений в современной войне. Взбешенный неудачей, фюрер снял с должности и других фельдмаршалов и генералов, совсем недавно удостоенных им и новых высоких чинов, и «Рыцарских Железных крестов»: Бока, Лееба, Рунштедта, Штрауса — всего до сорока человек. Более того, уволив в отставку генерал-фельдмаршала Браухича, Гитлер, желая показать, что он ни в грош не ставит высший эшелон командования вермахта, назначил вместо него главнокомандующим сухопутными войсками… самого себя.

Впервые за всю мировую войну непобедимый доселе гитлеровский вермахт потерпел настоящее поражение. В битве под Москвой немцы потеряли более полумиллиона солдат и офицеров, 1300 танков, 2500 орудий, более 15 тысяч автомашин и много иной военной техники. Были полностью освобождены от оккупантов Московская, Тульская, Рязанская, а частично Калининская, Смоленская и Орловская области.

Рухнул, чтобы больше никогда не возродиться, план блицкрига — молниеносной войны.

…Обо всех этих подробностях, тем более конечных результатах сражения, разумеется, ни Медведев, ни другие партизанские командиры тогда знать не могли. Знали в пределах того, что сообщали принимаемые более-менее регулярно сводки Совинформбюро, а также радиограммы Центра. Но главное — о начавшемся разгроме немцев под Москвой они знали прекрасно, более того, могли судить о его масштабах уже и потому, что видели в тылу вермахта собственными глазами и глазами своих разведчиков.

И даже без особых указаний Центра понимали, что в эти дни и недели необходимо предельно активизировать и разведывательную, и боевую работу. Наконец, необходимо донести до населения оккупированных районов правдивую информацию о том, что Москва не только выстояла (а гитлеровская пропаганда не раз объявляла о падении столицы), но что ее защитники нанесли немцам у ее стен серьезное поражение.

Дмитрий Николаевич и другие командиры прекрасно сознавали, что означает сейчас каждый не доехавший до передовой солдат подкрепления вермахта, каждый не доставленный туда ящик снарядов, каждая цистерна горючего, каждый танк. В этой ситуации Медведев посчитал обычную партизанскую тактику недостаточно эффективной.

Медведев исходил из того, что главную роль в войне играет, разумеется, действующая армия, партизаны — вспомогательную. Следовательно, чем теснее будет их взаимодействие, тем более эффективными будут усилия их в решении общей задачи — полного разгрома врага. Так вначале возникла, а затем выкристаллизировалась и приобрела конкретные формы идея проведения первой в ходе войны совместной операции партизан и действующей армии, в данном случае — ее военно-воздушных сил. Задним числом эта мысль кажется чуть ли не по-детски простой. Впрочем, так всегда кажется, когда речь идет об идее, которая впервые пришла в голову, во-первых, достаточно давно, и, во-вторых, не тебе.

Медведев собрал в своем штабном чуме командиров всех действующих по соседству отрядов. Прямо на лапнике разложил карту квадрата, привлекшего его внимание.

— Взгляните, товарищи, что происходит на железных дорогах в нашей округе… Большая часть эшелонов с подкреплениями следует по магистралям от Кирова к Рославлю и на магистрали Брянск — Москва со стороны Сухиничей к Брянску. Прицельно бомбить их во время нахождения в пути трудно, особенно ночью.

А теперь посмотрите, что получится, если мы позволим нескольким эшелонам сосредоточиться на каком-то ограниченном пространстве, — он очертил синим карандашом овал, охвативший Брянск, Рославль, станцию Зикеево, — а потом сделаем так, — несколькими короткими штрихами Медведев перерубил линии на карте, обозначающие железные дороги. — Получится…

— Пробка, — закончил за него Золотухин.

— Правильно, — подтвердил Медведев, — пробка. Затор. Эшелоны не смогут ни продвинуться к фронту, ни отступить назад, чтобы воспользоваться окружным путем. Да, собственно говоря, тут никакого окружного пути и нет вовсе. Чтобы ликвидировать пробку, немцам потребуется не меньше суток, а то и больше, особенно в том случае, если мы сумеем подорвать мост у станции Зикеево. А за это время наша авиация успеет разбомбить это скопление поездов, причем прицельно и не в движении, то есть с наивысшей результативностью. Что скажете, товарищи-командиры?

— Здорово, — восторженно протянул кто-то.

— Будем голосовать? — шутя, спросил Дмитрий Николаевич.

— Принято! Принято! — послышались голоса.

— Значит, принимается единогласно, — все тем же тоном, вроде бы в шутку, а на самом деле абсолютно серьезно подвел итог Медведев. — Теперь о подготовке к операции. Первое — разведкам всех отрядов усилить наблюдение за железной дорогой и станциями. В том числе местами, где формируются воинские части для отправки на передовую, особенно это относится к Людиново. Второе — всем командирам для осуществления диверсий выделить лучших подрывников и группы прикрытия. Золотухину, дополнительно, подобрать хороших проводников, чтобы не только местность по пути следования, но каждую кочку на ней знали. Обеспечить боевые группы всем необходимым: лучшими лошадьми, теплой одеждой, обувью, продовольствием. Я уже не говорю о вооружении и взрывчатке. Все проверить лично, чтобы никакой осечки не случилось. И третье — соблюдение абсолютной секретности. Команды должны получить приказ непосредственно перед выходом на задание.

Указания старшего, более опытного товарища и командира были в высшей степени разумны и конкретны, а потому приняты без возражений всеми присутствующими.

Через несколько дней, собрав и обобщив поступившие от разведчиков, в том числе и агентурных, данные, Медведев доложил о разработанном им плане в Москву.

План был одобрен и утвержден. Но только вернувшись в Москву и работая над отчетом о деятельности отряда «Митя» в тылу врага, Медведев узнал, на каком уровне.

Дело в том, что в Москве, после расшифровки радиограммы из отряда, произошло нечто необычное: заместитель наркома внутренних дел, ознакомившись с предложением Медведева и оценив его, 22 декабря направил спецсообщение пяти адресатам: Председателю Государственного Комитета Обороны И.В. Сталину, членам ГКО В.М. Молотову и Г.М. Маленкову, Начальнику Генерального Штаба РККА Маршалу Советского Союза Б.М. Шапошникову и начальнику Оперативного управления Генштаба РККА генерал-майору А.М. Василевскому: