Осады и штурмы Северной войны 1700–1721 гг - Борис Мегорский Страница 27

Батальоны прикрытия располагаются на местности между рабочими и крепостью лишь в момент открытия траншей; затем прикрытие всегда располагается в траншее. Тем не менее для поддержки рабочих могут выделяться отряды под командой лейтенантов и капитанов, они ставятся во главе траншеи, чтобы быть в готовности отразить вылазку из города, задержать нападающих и прикрыть отступление рабочих до подхода батальонов прикрытия.

Когда случается вылазка с целью выбить рабочих, командующие рабочими офицеры должны приложить все усилия к тому, чтобы рабочие не разбежались, а отступили в порядке в соседнюю траншею либо на безопасное расстояние и затем вернулись и закончили начатую работу ^[259].

Прикрытие траншей – круглосуточное дежурство, но время смены не определено, смена может происходить утром, но может и вечером ^[260].

Полки, находящиеся в траншеях, посылают на сборное место своих сержантов, чтобы те сопроводили идущие на смену части на их посты; траншеи бывают так продолжительны и запутанны, что без провожатых бывает сложно найти дорогу, особенно когда апроши подходят близко к гласису ^[261].

Как только старое прикрытие ушло, солдаты новой смены садятся на банкет с оружием между ног и не покидают своих постов без разрешения офицеров. Они также не должны засыпать, поскольку всегда должны быть в готовности отразить любые попытки неприятеля помешать работам. По первомуже шуму или сообщению о вылазке солдаты поднимаются на ноги и если часовые, стоящие на банкете, подтверждают сообщение, батальон выстраивается в траншее вдоль дальней стенки и ожидает приказаний от командующего генерала ^[262].

Бланд советовал производить смену частей в траншеях без барабанного боя и с наименьшим шумом, чтобы не выдать себя. При этом он сообщал о существовавшей практике, по которой полки заступали в траншеи под развернутыми знаменами, а заняв позицию, водружали знамена на парапет. Однако к концу недавней Войны за испанское наследство от этой церемонии отказались, а знамена стали оставлять в лагере. По опыту, знамена не только показывали неприятелю местоположение полка, но и вводили артиллеристов крепости в искушение наводить на них пушки, что приводило к значительным потерям, особенно среди часовых, расставленных на банкете ^[263]. Интересно отметить, что исследователь осадных ритуалов Дж. Райт называл выставление знамен на бруствер признаком открытия траншей и готовности первой параллели. При осаде Турина в 1706 г. французы выставили знамена лишь на третий день после открытия траншей, что осажденные расценили как попытку таким образом сократить формальную продолжительность осады. Обычай заступать в открытые траншеи со знаменами сохранился даже до войны за независимость США  ^[264]. Соблюдалась ли эта традиция в русских войсках, не известно – упоминания о подобных случаях нам не известны.

Во время первой осады Нарвы генерал Алларт представил царю росписи необходимого для ведения осады; в том числе требовались войска для траншейных караулов: «На главную атаку ежедневно 2000 человек для караулов, под начальством генерал-майора, 2-х полковников и соответственного числа обер– и унтер-офицеров; в числе их 200 человек должны быть гренадерами. 1000 человек рабочих, под начальством полковника и соответственного числа обер– и унтер-офицеров. На фальшивую или вспомогательную атаку: 1000 человек для содержания караулов, под главным начальством полковника. 500 человек для производства работ. 1000 человек кавалерии для резерва, на случай вылазок из крепости. Необходимо также иметь траншей-майора (Major de Place), который бы ежедневно распределял посты и рабочих по нумерам и названиям траншейных линий, сообразно их распространению и увеличению» ^[265].

Согласно Вобану, караулы в траншеях следовало сменять так, чтобы каждый человек был свободен от караула пять-шесть дней ^[266]. В реляциях мы находим эпизодические упоминания о том, как были организованы дежурства в траншеях русской армии. Под Нарвой перемена караулов происходила вечером, и в это время в апрошах выстрелом из фузеи был убит преображенский подполковник Дмитрий Карпов ^[267]. Это сообщение согласуется с приказом от 11 июля 1704 г.; по нему караулы в лагере осаждающей армии под Нарвой должны были переменяться в 12 часов, а траншейные караулы – в 6-м часу пополудни ^[268]. Под Штетином в августе 1713 г. «понеделно имели дежюр в шанцах господа генерал-маеоры Лесий и Штаф, и с ними по 2100 и по 2500 человек. И была от неприятеля в день и в ночь непрестанно пушечная и из мелкова ружья стрельба» ^[269]. Под Дерптом «в те опроши ходили полковники с баталионы для караулу, переменяясь по суточно» ^[270]. Показательно письмо Шереметева к царю о том, как он планировал распределить свою пехоту для осады Дерпта: люди будут частью в шанцах, частью в обозе и частью – у судов в устье реки; также они будут поделены надвое для двух атак – из-за реки и с сухого пути ^[271].

В траншейный караул наряжались люди от каждого батальона, как и на работы. Так, приказом 20 июля 1704 г. в траншейный караул под Нарвой назначалось по 47 солдат от каждого батальона, что для 36 батальонов составляло вместе с офицерами около 1700 ч. 22 июля в караул послано по 50 солдат от 30 батальонов. Часто в приказах о караулах вообще не упоминается; очевидно, тогда действовала формулировка как, например, 7 августа: «На караул в опроши посылать обычайно» ^[272].

Боевые эпизоды с участием траншейных караулов часто встречаются в источниках. Например, 20 июня 1704 г. солдаты Преображенского полка заняли новые построенные апроши под Нарвой и «осмотрели за теми апроши, подшед садами ближе к городу против наугольного большого городового болверка к реке сажень на сто до рва тоя крепости, ровик небольшой, (подобной шанцам), в котором был шведский отводной караул. И отобрався из наших солдат несколько человек охотников, учинили на тот их шведский караул нападение от полудни, где 6 человек неприятелей до смерти убили, а прочих прогнали в город. И потом в тот ровик засели наши солдаты, поставя туры и прочее учиняя учреждение к безопасности своей, яко в совершенных апрошах, откуду возможно было до крайнего городового болверка достать из фузей в цель» ^[273].