Весна и осень чехословацкого социализма. Чехословакия в 1938–1968 гг. Часть 1. Весна чехословацкого социализма. 1938–1948 гг. - Николай Платошкин Страница 26

Бенеш был возмущен тем, что Гаха его подставил, отказавшись подать в отставку. Ведь 20 марта 1941 года глава эмигрантского правительства писал в личном послании Гахе и Элиашу: «…необходимо, чтобы президент Гаха и правительство (протектората) были готовы по нашему требованию немедленно отказаться от своих функций, для доказательства того, что они не чувствуют себя связанными… во всем, что касается рейха и протектората. Мы же сможем истолковать здесь этот добровольный отказ как проявление чувств всей нации, которая требует полной свободы и не примет никакого компромисса с Германией» ^[122].

15 мая 1942 года Бенеш уже считал таких людей, как Гаха, «обременительными, если не опасными». «…В такой ситуации могут оказаться желательными какие-то насильственные действия: бунты, саботаж манифестации. Они были бы во имя и на благо нации, даже если бы это стоило больших жертв» ^[123]. Бенеш ясно понимал, что бездействие эмигрантских кругов на фоне активной подпольной работы КПЧ может окончательно подорвать и так невысокий на родине престиж лондонского правительства.

Гейдрих не стал арестовывать других видных представителей чешских органов протектората, хотя гестапо было известно об их связи с Лондоном. Мотивы такого подхода были чисто прагматичными. Гейдрих говорил: «Если бы мы хотели задержать всех, кто знал о связях с Лондоном, нам пришлось бы арестовать значительно больше людей. Но я выбрал только тех, кто занимал ключевые позиции, а остальных, кто знал что-либо, оставил в покое и делал вид, будто нам ничего не известно. Я не считал целесообразным полностью опустошать эту территорию, иначе кто бы здесь работал» ^[124].

Каждый день газеты протектората публиковали списки казненных. Были убиты все попавшие в руки гестапо члены ЦК КПЧ и другие видные коммунисты (Отто Сынек, Франтишек Кржижек, Ян Крейчи, Вацлав Кржен и т. д.).

2 октября 1941 года на совещании высших немецких чинов протектората Гейдрих изложил свои задачи: «…Директива фюрера гласит: «Надо со всей определенностью и решительностью обеспечить полное понимание чешским населением своей подчиненности империи и необходимости покориться ей. Немцы, со своей стороны, должны знать, что эта территория составляет часть империи и что они пользуются тут всеми правами и играют руководящую роль»… Фюрер сказал мне: «Помните, что всюду, где целостность империи находится под угрозой, я пошлю достойного руководителя СС и возложу на него миссию восстановить эту целостность». Из слов фюрера вы можете сделать вывод, какова миссия СС в этой стране и тем самым моя личная миссия… Империя не позволит шутить с собой – она здесь хозяин. А это значит, что ни один немец не спустит ничего чеху, что он будет действовать таким же способом, как он действовал у себя в рейхе по отношению к евреям. Не должно быть такого немца, который бы мог сказать о ком-нибудь из здешних жителей: «Хотя он и чех, но вполне приличный»… Чех должен видеть, что немец – господин с головы до пят» ^[125].

Гейдрих сделал упор на необходимости выжать из чешской промышленности максимум возможного для военной машины Германии: «Мы должны разъяснить – средствами пропаганды, различными мероприятиями и так далее, причем достаточно выразительно, – чехам выгоднее всего добросовестно работать, пусть даже они и питают тайную надежду, что, если дела нашей империи пошатнутся, они снова получат свободу. Последнее нас не волнует. Мне нужно, чтобы рабочий, чешский рабочий, в полной мере участвовал в военных усилиях Германии, чтобы полностью использовать чешскую рабочую силу в здешней мощной военной промышленности, чтобы продолжать наращивать производство оружия… С этим прямо связано то, что мы, естественно, должны дать чешскому рабочему столько жратвы, если говорить прямо, чтобы он мог выполнять свою работу» ^[126].

Таким образом, Гейдрих действовал методом кнута и пряника, увеличивая отпуск продуктов по карточкам для рабочих. Была повышена и заработная плата. Заодно это лишало Сопротивление удобного лозунга-прикрытия для организации забастовок.

Выдача жиров по карточкам рабочим была повышена до уровня немецких рабочих в Германии. Были открыты столовые на предприятиях. Рабочим давали велосипеды, чтобы они могли быстрее добираться до рабочих мест, и выделили бесплатно до 200 тысяч пар обуви. Стали выплачивать пособия на детей, а рабочим военной промышленности предоставили отпуска для отдыха ^[127].

С 1 мая 1942 года (нацисты использовали именно этот пролетарский день солидарности) отпуска предоставили 7 тысячам рабочих военной промышленности. Гейдрих перенес праздник на субботу, и у рабочих стало два выходных дня. Среди них бесплатно распределялись билеты в кино, театры и футбольные матчи, которые специально переносились на праздничные дни.

В 1940-1941 гг. производство в военной промышленности протектората выросло на 13 %. Еще в феврале 1941 года для всего населения от 18 до 50 лет была введена трудовая повинность. Рабочий день был увеличен до 11-12 часов. 400 тысяч чехов работали в Германии, причем сначала на добровольной основе, затем принудительно. Однако режим труда для них был гораздо более щадящим, чем для польских и советских рабочих, насильно угнанных в Германию.

На 25 сентября 1941 года в рейхе трудились 140052 работника из протектората, на 20 января 1942 года – 140693, на 31 декабря 1942-го – 209278.

Чтобы сохранить спокойствие в протекторате, Гейдрих даже решил отставить планы его германизации, которые ранее предусматривали постепенное выселение чехов и переселение на их место немцев из восточноевропейских стран, в том числе и из СССР. В Чехию переселили только 9 тысяч немцев, в основном из Добруджи ^[128]. Германизацию проводили через постепенное ограничение количества чешских школ: начальных – с 5710 до 5469, средних – с 159 до 118 ^[129]. Вузы были закрыты с 1939 года, но в 1943-м группе из 100 чешских студентов разрешили учиться в рейхе. Театры продолжали работать, выходили книги на чешском языке.

Но планы германизации отнюдь не были абстрактными идеями. В начале 1942 года под видом введения немецких удостоверений личности началось врачебное освидетельствование населения, чтобы отобрать тех чехов, которые были расово пригодны для ассимиляции с немцами. Предлогом для обязательного прохождения медкомиссии называлась борьба с туберкулезом.