Древние цивилизации - Анна Ермановская Страница 26

Если кто-нибудь убил человека ненамеренно, во время ссоры, то мог выкупить себя, заплатив полманума – добрые четверть килограмма – серебра. Если кто-нибудь намеренно ударил по лицу свободного человека одного с ним звания, то должен был платить за это манум серебра. Если же кто-то надавал пощечин лицу высшего, чем он, звания, за это полагалось публичное наказание шестьюдесятью ударами кнута из бычьей шкуры.

Сын, ударивший отца, расплачивался за это потерей руки. Руку отрубали и цирюльнику, если он срезал с тела раба господское клеймо. Но если цирюльника принудил к этому свободный человек (чтобы беглый или украденный раб стал его собственностью и он мог бы поставить свое клеймо на месте старого), тогда этого человека вешали перед его собственным домом. Смерть грозила и тем, кто помогал рабам бежать или укрывал их, а также тем, кто крал ребенка у свободных родителей, чтобы превратить его в раба. Казнь ждала и того, кто покупал или укрывал имущество, тайком вынесенное сыном или рабом хозяина.

А что делали с рабом, который крал? Его мог наказать по своему желанию хозяин, государство в это не вмешивалось. Если он причинил ущерб другому свободному человеку, перед законом отвечал только его хозяин. Раб считался чем-то вроде домашнего животного. Так же, как и его дети: хозяин решал, кого из них оставить рабом в доме, кого продать. Но часто бывало и так, что нужда заставляла свободных бедняков продавать своих детей. Как говорил народ: «Сильный человек живет руками своими, слабый – ценой своих детей». Закон Хаммурапи позволял и это.

В том мире это было неизбежно. Но закон стремился улучшить и «плоть народа». В первую очередь закон защищал солдат. Никто не мог отобрать у них пожалованные царем землю, сад, дом или скот, даже если выплачивал стоимость этого имущества. Закон защищал права попавших в плен и вернувшихся из плена, защищал жен и детей солдат, защищал задолжавших свободных людей от ростовщиков, чтобы эти последние не забрали у них всего и не заставили бы их превратиться в рабов; закон защищал имущество вдов, сирот; отпускал на свободу детей раба, рожденных от свободной женщины, и детей рабыни, рожденных от свободного человека; присуждал возмещение убытков тому, кого ограбил неизвестный преступник; давал льготы пострадавшим от наводнения; освобождал от уплаты податей пастухов, в загонах у которых разбойничал лев или скот которых гибнул от «наказанья господнего», т. е. от эпидемий и т. п.

Хаммурапи стремился подчинить всю жизнь Вавилонии строгому распорядку, лично контролировать выполнение своих законов, получать полный отчет о судебных процессах, передвижении торговцев и т. д. Рука государства должна была чувствоваться во всем и всеми. Найдено письмо Хаммурапи, посланное в Ларсу, в котором правитель лично давал указание своему наместнику: разобраться по справедливости в деле мельника Лалума, у которого деревенский староста-самодур хочет отобрать землю. На берегу Пуратту царь заложил особый город: жившие в нем вооруженные речные стражники должны были осматривать все проходящие мимо торговые суда и проверять, есть ли у них разрешение на проход, выдавленное на глиняной табличке. Царь направлял стражников и на караванные пути, так как торговля с дальними странами приносила царской казне обильные доходы.

Законы, суды, палачи, наместники, речные стражники, военные гарнизоны – все стояли на страже порядка. Только бы не пошатнулась Вавилония, не обрушилась бы Вавилонская башня. Столетия приносили много перемен, но нападавшие на страну завоеватели – будь то аморейские племена, касситы, ассирийцы – раньше или позже вводили тот же самый порядок: на месте разрушенного царства создавали новое, но столицей новых держав был все тот же Вавилон.

После смерти Хаммурапи на плодородные земли Месопотамии с северо-востока стали нападать кочевники хурриты и хатты. Это были первые индоевропейцы на этих землях. За ними пришли пастушеские племена касситов. В 1595 г. до н. э. они захватили царскую власть в Вавилонии и удерживали ее в течение 400 лет. А на севере тем временем собирали силы новые завоеватели, которые первыми в истории человечества применили железо для изготовления оружия.

Когда воины древнего Ашшура в XIV в. до н. э. при царе Ашшурубаллите двинулись в свой первый завоевательный поход, чтобы наконец вступить на равных в большую игру великих держав, они не знали, что их марш будет продолжаться семь столетий. К этому времени в междуречье Тигра и Евфрата господствовал Вавилон, в Малой Азии гегемоном было Хеттское царство. Ассирия же еще не возвысилась, и городу-государству Ашшур приходилось выживать в очень сложной международной обстановке.

Первоначально это было небольшое поселение конных пастухов и купцов. Когда в Шумере в основном жили еще собственно шумеры, территорию будущей Ассирии населяли хурриты. Здесь, в верховье Тигра, было в достатке камня, меди, дерева. Связав деревья в плоты, их сплавляли в Аккад и Шумер. Нагруженные камнем и медью отсюда по реке плыли такие кожаные корабли, которые много позднее видел и описал Геродот: «Корабли, которые плывут по реке к Вавилону, все круглые и сделаны из кожи. Жители Армении, лежащей на север от Ассирии, рубят ивы, делают из них остов судна; остов обтягивают распяленными толстыми кожами. У изготовленных таким способом водных средств передвижения нет ни кормы, ни носа; они круглые, словно щиты. Дно их застилают тростником, кладут на этот настил товары и так спускают их на воду… Каждое судно берет с собой живого осла, а те, что побольше, даже и нескольких. Когда корабельщики, прибыв в Вавилон, выгрузят свои товары, то остов своих кораблей и тростник они продают, а кожи нагружают на ослов и так возвращаются в Армению. Поступают они так потому, что течение реки столь стремительно, что вверх по течению плыть невозможно».

Ассирийские купцы уже знали ростовщичество и имели опыт создания международных торговых «компаний» на важных торговых перекрестках. Уже в XIX в. до н. э. во множестве двигались по дорогам хитроумные негоцианты из Ашшура, они закладывали поселения, фактории далеко за рубежами своей страны, вблизи более крупных городов, чтобы продавать там свои товары. В Малой Азии они продавали, главным образом, ткани, выделанные в Междуречье, покупали же серебро, медь, свинец, кожи, шерсть и т. п. Повсюду в этих поселениях имелось доверенное лицо ашшурского совета, взимавшее пошлины за торговые операции. Родина была и далеко, и близко: власть ее распространялась на всех купцов, где бы ни занимались они торговлей.

Не только торговля была традиционным занятием жителей Ашшура, но и коневодство. Из 1700-х гг. до н. э. до нас дошли письма ассирийского правителя Шамшиадада, аморея по происхождению, к сыну, Яшмахададу. Он управлял хозяйством захваченной в Северной Сирии провинции, лежавшей километрах в пятистах на запад от его родного города. Из писем выясняется, что не в последнюю очередь занимался он коневодством и приучением лошадей к хождению в упряжке, в боевых колесницах. Для колесничих он устраивал временами большие соревнования: это были, вероятно, первые в мире конские бега.

До XIV в. до н. э. Ассирия называлась «алум Ашшур», то есть «община (бога) Ашшура». Общинным было владение землей. Черты «общинности» прослеживаются и в организации власти. Народное собрание «малых и великих» уже утратило свое значение, но высшим органом власти все еще оставался «дом города» – совет знати. Совет избирал сроком на один год городского казначея, а также судью-администратора государства. И хотя в Ашшуре существовала наследственная должность правителя – ишшаккума, до эпохи больших военных походов никто не считал его «царем» и он исполнял в основном жреческие функции.