Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон - Дмитрий Дудко Страница 26

Из всех стихий славяне больше всего любили солнце. Его называли святым, праведным, светлым, чистым. Избегали указывать на него пальцем, даже поворачиваться к нему спиной. Солнце считали добрым, справедливым, защитником слабых и угнетенных. Им клялись. Это вполне соответствует индоевропейским представлениям о боге солнца. Индоиранский Митра — бог солнца (и шире — света), покровитель договоров и клятв. Он добр к людям (само его имя означает «друг»), но при этом всегда видит несправедливость и готов ее покарать. Греческий Аполлон — покровитель всего прекрасного, гармоничного, упорядоченного. Сама постоянность ежедневного пути солнца по небу рождала представление о нем как о гаранте справедливости, равенства, социальной гармонии.

Скандинавский Бальдр — самый прекрасный и безгрешный из богов. Погубленный злым Локи, он в грядущем воскреснет и будет царствовать в новом мире, когда старый мир, преисполнившись насилием и пороком, погибнет в мировом пожаре. Об огненной гибели-возрождении мира говорят и индийские мифы. Здесь последнюю битву с силами зла возглавляет красный всадник Калкин — аватара солнечного Вишну. (Вспомним Солнце — красного всадника в русской сказке.) Эсхатологический красный всадник есть и в иранской традиции.

Сходство этих мифов с библейской эсхатологией не случайно. Представления о грядущем спасителе, конце света, последней битве, страшном суде, обновлении мира в иудео-христианской традиции сложились под явным влиянием Ирана. В частности, зороастрийцы верили в приход трех спасителей (саошьянтов), сыновей Заратуштры, младший и самый главный из которых — Хварачитра, «Солнце-рожденный». Индоевропейский бог солнца — не только грядущий обновитель мира, но и правитель блаженной страны, где социального зла уже нет, отсутствуют нужда, угнетение, войны, царит благочестие, мудрость и справедливость. Это — индийские Швета-двина и Меру, греко-скифская Гиперборея, иранская Кангха (Кангдиз), центрально-азиатская Шамбала, Беловодия русских старообрядцев. Страна эта лежит далеко на севере или на востоке (Беловодия), за высокими горами и морем. Именно оттуда выведет на последнюю битву непобедимую рать спаситель мира — Калкин, Хварачитра, Гэсэр, Ригден-джапо (правитель Шамбалы). Русские крестьяне верили, что из Беловодии придет с войском царь Константин (тот самый, от имени которого выступали декабристы) и принесет народу волю.

Вот почему в европейской социальной утопии, от Пифагора до Кампанеллы и Дени Вераса, явно проступают черты солярного мифа: город Солнца, культ Митры и т. д. Пифагора считали воплощением Аполлона Гиперборейского. Не случайно и то, что германцы сближали с Христом Баль-дра, а славяне, как увидим, Даждьбога. Ведь и сама церковь уподобляла Христа Солнцу, величала его «светом миру», приурочила Рождество ко дню рождения Митры.

Однако индоевропейский бог солнца — не кроткий и покорный страдалец за правду, а ее защитник, могучий и смелый воин. Таковы, в особенности, иранский Митра, Вишну в его героических аватарах (Рама, Кришна, Парашурама, Калкин), Аполлон. К тому же Солнце приносит людям не только тепло и свет, но и бедствия — засуху, эпидемии. А по представлениям, сложившимся еще в бронзовом веке, ночью оно пребывает в подземном мире, двигаясь к месту восхода. Поэтому солнечный бог порой становится мрачным, смертоносным, даже жестоким. Но добрые, светлые черты в нем все же преобладают.

На Руси бог солнца носил два имени: Даждьбог и Хорс. Первое имя — полуиранское и означает «податель благ», «дающий бог». Второе — иранское (сарматское), родственное авест. [hvarahsaeta] — «солнце сияющее», «солнце-царь». Именно так — «Солнце-Царь» — назван Даждьбог в летописной статье 1114 г. То же самое означает сколотское «Колаксай». Это имя славяне перевели в скифское время, а слово «Хорс» заимствовали позднее от сарматов (осетины и теперь зовут солнце «хор», «хур»).

Даждьбог и Хорс все же не вполне тождественны друг другу. У индоевропейцев было два солнечных бога. Один — обожествленное светило: иранский Хвар Хшаета, индийский Сурья, греческий Гелиос (все эти имена родственны славянскому «солнце»). Второй — человекоподобный бог, не привязанный жестко к солнечному диску: Митра, Аполлон, Бальдр. Действительно, Даждьбог — царь и культурный герой. Хорс же — светило, которому перебегает дорогу князь-волколак. (По древнерусским представлениям, солнечные и лунные затмения вызывают волколаки, пытающиеся пожрать оба светила.) Церковные светильники-хоросы на Руси, видимо, ассоциировались с Хорсом: на них изображали солярных животных (грифонов, драконов). Возможно, имени Хорса родственны слова «хоро», «хоровод», означающие «круговой танец».

Хорс был богом не только солнца, но и грома. Древнерусский апокриф «Беседа трех святителей» называет Перуна и Хорса «ангелами громными». На распространенных в Древней Руси топориках-амулетах изображались и символы молнии (зигзаг), и солярные знаки. Так же украшались и гуцульские топорики. На летописной миниатюре XVI в. солнце изображено испускающим молнии.

В свое время среди «мифологов» боролись «солярное» и «метеорологическое» направления, сводившие все мифы к олицетворению солнца или грозы. Славяне-язычники, однако, мыслили иначе. Солнце, скрытое тучами, казалось им источником молний. Главное же — для них все огни (в светилах, молнии, домашнем очаге и т. д.) были проявлением единого вселенского огня, Огня Сварожича.

Имя Даждьбога, помимо Руси, было известно в Польше, судя по средневековым именам Дачбог, Дадзибог. А Хорса — в Болгарии: князь, едва не вернувший болгар в конце IX в. к язычеству, звался Владимир Хросате (что напоминает Владимира Красное Солнышко).

В летописи Даждьбог Сварожич — первый настоящий царь. При нем были введены дань царям и солнечный календарь из 12 месяцев вместо лунного. Устои моногамии он охранял не менее рьяно, чем отец: подкараулив одну неверную жену с любовником, велел ее носить всюду в корзине, а прелюбодея обезглавить.

В Череповецком уезде Даждьбога помнили еще в XIX в.: «Поручись (помолись) Даждьбогу, управит понемногу». Топоним «Даждьбог» известен в Мосальском уезде. А на Украине в 1960—1970-х гг. были записаны две песни о Даждьбоге. В одной он встречается с «князем» (женихом) у трех дорог. В другой — посылает из Ирия весной соловья запирать зиму и отпирать лето. Солнечный бог, таким образом, — покровитель брака (как и в летописи), бог весны и хозяин рая.

В «Слове о полку Игореве» о временах усобиц сказано: «Погибала жизнь Даждьбожьего внука». О поражении же Игоря: «Встала Обида в силах Даждьбожьего внука». В 1307 г. некий книжник, автор приписки к псковскому «Апостолу», передал первое из указанных мест поэмы так: «погибала жизнь наша». То есть Даждьбог считался предком (дедом) всего русского народа. Это сближает его с Колаксаем — первым царем сколотов и предком их главного, царского племени — паралатов. Обитало это племя на берегах Роси и Тясмина — там, где позднее, в I–II вв. н. э., сарматское племя россов осело и смешалось со славянами, положив тем начало Руси.

Нужно заметить, что в славянском фольклоре Солнце представляется то юношей, то стариком («дедом»). У сербов Солнце — прекрасный юнак на злато-пурпурном престоле. Его окружают две Зари, утренняя и вечерняя, семь судей-звезд, семь вестников-комет, лысый дед-Месяц. Ездит этот царь светил на золотой колеснице, запряженной белыми конями. Украинцы же считали, что солнце — это костер, поддерживаемый Дедом. Болгары именуют Солнце «дедо Райко» или «дедо Еньо» (указывая тем самым на связь его с раем и днем Ивана Купала). В чешской сказке Дед-Всевед златовласый, видимо, воплощает всевидящее Солнце. Все же образ молодого и прекрасного солнечного бога более свойствен индоевропейцам. Именно так представляли Аполлона, Митру, Бальдра. Наоборот, Громовник (Зевс, Перун) обычно предстает зрелым мужем или старцем.