Символы славянского язычества - Наталья Велецкая Страница 26

Духовные взаимосвязи с ними доступны были лишь высшим жрецам. При деградации древних языческих представлений прежние обожествленные образы превращаются в демонические, в «нечистую силу». Жрецы же и волхвы преображаются в колдунов. Из позднего средневекового документа кикимора предстает как неопределенный «нечистый дух», в старинном ряжении — как образ устрашающей старухи. Такое переосмысление принципиально идентично другим карнавальным образам демонических персонажей. Представление же об особой силе, об особом разгуле «нечисти» в Святки, — это, по-видимому, переосмысленное восприятие древнего языческого верования: в новогодние и другие важнейшие календарные периоды, связанные со сменой склонений Солнца или Луны, предки-небожители возвращаются к своим потомкам и присутствуют там на протяжении культовых действ. Очевидное выражение получило это в белорусских «дзядах».

Наиболее архаическим явлением святочно-новогодней обрядности являются игрища ряженых в «умруна» (или в «умрана», в «мертвеца», в «смерть»). Уже самое название этих игрищ — в смерть, в умирание, заставляет задуматься о правильности наименования их в литературе покойницкими играми: название это несет оттенок предстоящей смерти, а не произошедшей. Сравнительный анализ наиболее архаических вариантов этих игрищ убеждает в том, что в них в драматизированно-игровой форме предстают ритуальные действа, совершавшиеся в языческой древности вокруг еще живых, а не мертвых объектов ритуала.

Особенно показательно в этом смысле игрище в «смерть», разыгрывавшееся в глухих селениях на Ветлуге. Самое оформление облика ряженого «мертвецом» содержит весьма архаические, красноречиво говорящие об истоках образа элементы: «Мужчина надевает рубашку белую, штаны белые, онучи белые, лапти новые с веревками, перевитыми, как у живого (подчеркнуто мною. — Н.В.), поясок домотканый; лицо покрывают платком или одевают личину (маску) деревянную долбленую (или из бересты), страшную, неприглядную. „Мертвеца“ кладут или на салазки, которые двое ребят везут в беседку, в избу к девкам, или на доску, которую несут несколько человек с воем и плачем провожающих… В избе мнимые родственники покойника зовут девок или просто волокут прикладываться к покойнику, особо — в рыло целовать».

Из убранства «мертвеца» следует выделить рубашку, штаны и онучи белого цвета — архаического цвета траура, причем одежда крестьянская, подпоясанная пояском, а не в виде савана (что распространено в различного рода карнавальных действах при изображении покойников или смерти); лапти новые — архаический элемент традиционной похоронной обрядности. Самое же главное для понимания сущности образа — перевязь лаптей, как у живого: в похоронной обрядности элемент «наоборот» играет первостепенную роль — вспомним хотя бы круговую чашу, которая пускается влево, а не направо, как на праздничном пиршестве, круговые танцы, идущие влево («коло наопак» у южных славян) и т. п. Маска на лице «мертвеца» — предмет особого исследования в аспекте знаковой сущности ее. Предварительно лишь заметим, что, по всей видимости, генезис антропоморфной маски связан с ритуалом проводов в «иной мир» и в традиционном ряжении маска на лице «мертвеца», как и в похоронной обрядности, восходит к этому ритуалу.

Важнейший элемент оформления образа «мертвеца» — салазки. Они соотносятся как с формой отправления в «иной мир» на санках, так и называвшейся «посадить на саночки» (ср. «седя на санех» в «Поучении» Владимира Мономаха, поговорку «закрыть глазки да лечь на салазки» и т. п.). А также и с архаическими формами похоронной обрядности (в которую, вероятно, вошли подобно многим другим элементам ее из ритуала проводов на «тот свет»). Что же касается доски, на которую кладут мертвеца, она вызывает ассоциации с лубом как элементом ритуала проводов на «тот свет» — на лубе выносили из дому и спускали в глубокие овраги или с гор отправляемых на «тот свет» в некоторых из украинских вариантов ритуала проводов в «иной мир», а также и с архаическими формами похорон на доске, известными у разных народов (древних славян, евреев и др.). Вой, плач, причитания также соотносятся как с похоронной обрядностью, так и с ритуалом проводов на «тот свет».