Любовь к истории - Борис Акунин Страница 26

Редкий снимок Изабеллы в «женском» виде. Так и хочется вслед за Кутузовым из «Гусарской баллады» сказать: «А девкой был бы краше!» (Хотя она тут, видимо, в парике. Обычно брилась наголо)

Следующая тайна — как Изабелле удавалось дурачить своим маскарадом арабов — объясняется совсем легко. Арабы отлично знали, что имеют дело с переодетой девушкой. Однако, согласно арабскому этикету вежливости, человека считают тем, за кого он себя выдает. Местным жителям даже льстило, что белая женщина так хорошо выучила диалект и старается во всем следовать обычаям, а шейх суфиев приблизил к себе липового Махмуда из уважения к неподдельной вере удивительной и храброй девушки, к ее недилетантским познаниям в Исламе. (Между прочим, покушение на жизнь Изабеллы было вызвано тем, что ее, не знаю справедливо или нет, фанатики считали любовницей вероучителя).

И про наводнение всё правда. 21 октября 1904 года городок Айн-Сафра стал жертвой редкого природного явления. В горах стаял снег, и по сухому руслу реки, совершенно неожиданно, в ясную погоду, хлынул мощный поток грязи и ледяной воды. Он был высотой в два или три метра, несся с бешеной скоростью, сметая всё на своем пути. В ветхом доме, где находились Изабелла и ее муж, рухнули балки. Его вытащили, ее — нет.

Наводнение выглядело вот так

Потоп в пустыне. Ужасно, но нет ничего мистического

А вводить в свою книгу персонаж, похожий на Изабеллу Эберхардт, я передумал, потому что история храброй, талантливой, абсолютно свободной женщины, будто по случайности попавшей в свое время из будущего, слишком хороша, чтобы декорировать ее вымыслом.

Вот французы сняли о ее жизни художественный фильм — вышло так себе.

По такому материалу следует «докудраму» снимать — получилось бы то, что надо.

Из комментариев к посту:

victor_larin

Мне кажется, что самое замечательное это ее поглощенность Востоком с детского возраста, и то, что она смогла это все осуществить. После этого и утонуть не страшно ни секунды. Именно поэтому эта история такая прекрасная. В сущности то, о чем втайне мечтает каждый человек: иметь призвание и реализоваться в нем. И перед такими людьми любые барьеры падают как картонные коробки.

Ну а что, история с переодеванием не кажется такой невозможной. Две небольших истории. В Афганистане есть традиция «делать» из девочки мальчика (если мальчика в семье не рождается) и все вокруг делают вид, что не замечают подмены, и девочка одевается и ведет себя как мальчик, и это спасает честь семьи. Очень сильно разработанный и развитый ритуал.

Вторая. В Брежневское время в Баку оперировала дерзкая банда грабителей. Ей руководила женщина переодетая мужчиной. Матерые бандиты дрожали от страха перед главарем, так как лют он был очень. Никто из них не подозревал, что главарь на самом деле был молодой и красивой женщиной.

anna_epshtein

Короче говоря, еще одна иллюстрация к тому, как родители могут изуродовать психику ребенка, если, конечно, постараются.

lobastova

Замечательная история.

В Израиле тонут в пустыне по нескольку человек в год. Во время дождя поток сносит все, что стоит у него на пути. Более того, иногда даже не надо, чтобы дождь шел прямо над тобой. Дождь может идти за 10-ки километров в горах, а пустыню затапливает. Это очень страшно и опасно.

Особенно часто люди тонут на джипах. Человек думает, что «раз я в джипе, я проеду», но не тут-то было.

В плане аварий и техники безопасности человек может все — можно отморозить ноги в пустыне, можно получить сотрясение мозга от шлагбаума открывающегося только вбок на уровне талии, можно получить ожог мужского достоинства от гильзы соседа по стрельбищу… Всего не перечесть.

К ВОПРОСУ О ТЕОРИИ ВРЕМЕНИ

4.04.2011

На днях я встретился с прошлым. Побывал на концерте Джоан Баез. Если бы это произошло в Москве, Лондоне или Париже, вряд ли я остался бы под таким впечатлением. Но концерт был в Бретани, в городе мне малознакомом, а для Джоан Баез, я полагаю, вовсе чужом. От этого возникло иррациональное ощущение, будто она приехала специально — посмотреть, как я прожил без нее эти сорок лет.

Я купил пластинку прогрессивной певицы, поющей для простых американцев и борющейся за мир во всем мире, в магазине «Культтовары» близ метро «Кузьминки». Мне было шестнадцать, я учился в десятом классе. Фирма «Мелодия», редко баловавшая советский народ чем-нибудь живородящим, расщедрилась на LP с двумя десятками песен. Я прослушал каждую раз по тысяче, расшифровал все слова (иногда неправильно) и выучил наизусть. Я до сих пор их помню: «She cried: Oh, Willy, don’t murder me, I’m not prepared for eternity». «They called her Handsome Mary, the Lily ot the West.». И так далее.

Странное было время. И страна, в которой я жил, была странная. С одной стороны — ленинские уроки и «хлеборобы засыпали в закрома Родины»; с другой — тоска по тридевятым землям, где ровесники собираются в Вудстоке, где across the nation such a strange vibration, а если едешь в Сан-Франциско, обязательно wear some flowers in your hair. В общем, здесь тоска и мертвечина, а там свежее, настоящее и прежде небывалое. Гудбай Америка, где я не буду никогда.

Поэтому мои приятели-студенты рисовали на с трудом добытых джинсах знак борьбы за мир и перевязывали волосы шнурком, а я, хренов хиппи с комсомольским билетом, отрастил прическу афро и выглядел вот так:

Это я еще подстригся

В семидесятые очень многие в Советском Союзе слушали песни Джоан Баез — спасибо безымянному редактору фирмы «Мелодия», убедившему начальство, что Баез почти такая же прогрессивная, как Дин Рид и Анджела Дэвис.

Потом у нас даже появилась собственная JB — Жанна Бичевская, и все радовались, когда она пела про догадливого есаула в стиле кантри, а Баез уже считалась вчерашним днем. Потом у Жанны Бичевской уехал терем, и ее тоже слушать перестали. Потом оказалось, что Америка не гудбай, а хеллоу и что нет ничего волшебного в «тертых джинсах».

В общем, как пишут в романах, шли годы.

И вот их прошло без малого сорок, гастрольный тур семидесятилетней JВ случайно пересекся с моим вакационным маршрутом (а мне-то уже вдвое больше, чем ей было тогда), и пошел я на концерт, думая, не зря ли я это делаю. «По несчастью или к счастью, истина проста: никогда не возвращайся в прежние места. Даже если пепелище выглядит вполне, не найти того, что ищем, ни тебе, ни мне», — предостерегает поэт и хочет вообще запретить «путешествие в обратно».