Морская битва двух империй. Нельсон против Бонапарта - Андрей Иванов Страница 26

Бернадот успел короткое время побыть военным министром Французской республики, но испортил отношения с аббатом Сиейесом, влиятельным членом Директории, и вынужден был уйти в отставку. Хотя генерал не пользовался доверием правительства, имел плохую прессу и нажил себе много врагов, он продолжал держаться независимо и не ответил на призыв Бонапарта.

Более того, он предложил Директории судить Наполеона за дезертирство из Восточной армии и отказ пройти карантин в порту прибытия. Бернадот не принял приглашения на официальный обед в честь Бонапарта под предлогом того, что последний мог быть носителем чумы.

Бонапарт действовал хитрее: он решил не отвечать на явные провокации гасконца, но нейтрализовать его, плавно вовлекая в свою орбиту. При этом Дезире, родная сестра жены Жозефа Бонапарта, рассказывала в семейном кругу о поведении мужа.

Договорившись с Сиейесом, Бонапарт еще размышлял о том, брать ли в союзники Барраса, или оставить того в дураках. Рсаль, один из приближенных генерала, считал, что Барраса лучше держать при себе: заручившись его поддержкой, можно быть уверенным, что большинство членов Директории поддержат переворот или, по крайней мере, не будут ему мешать.

Вскоре Бонапарт и Баррас выяснили отношения. Генерал обедал в Люксембургском дворце, а после трапезы зашел разговор о политике и будущем страны. Баррас говорил о перспективах военных побед, которые одержит Бонапарт. Тем самым он указывал генералу па его место, а сам пустил «пробный шар». Не смея прямо предложить себя в будущие президенты республики, он вдруг назвал генерала Эдувилля как кандидата на высший ноет. Ничего не сказав в ответ, Бонапарт бросил на Барраса взгляд, полный презрения. Тот растерялся и забормотал что-то невнятное. Через минуту генерал поднялся и ушел.

От Барраса он немедленно направился к Сиейесу, жившему в другой части дворца, и скрепил союз с аббатом. Бонапарт окончательно решил делать переворот вместе с Сиейесом, при поддержке лояльных ему депутатов Совета старейшин и Совета пятисот.

На Баррасе он поставил крест, решив просто откупиться от этого коррумпированного политика. Однако союзники и помощники Бонапарта — Мюрат, Евгений Богарне, Талейран — продолжали поддерживать видимость хороших отношений с Баррасом, бывая в Люксембургском дворце. Мюрат и Евгений завтракали с адъютантами директора, пили за его здоровье и уверяли, что их начальники делают общее дело на благо республики.

Между тем Сиейес раскрыл Бонапарту детали плана. Заговорщики собирались похоронить старый порядок и ввести новую форму правления почти конституционным путем. Дело в том, что три статьи органического закона давали старейшинам право сменить резиденцию законодательного корпуса. Местом заседаний хотели назначить дворец Сен-Клу, расположенный в пригороде Парижа. Изобрести предлог будет несложно — необходимо запугать депутатов угрозами, исходящими от мнимых заговорщиков.

Вдали от политически активных народных масс депутаты легко поддадутся давлению и примут нужные решения. Сиейес и Роже-Дюко поддерживают «революцию», Барраса необходимо отправить в отставку, Гойе можно будет перетянуть на свою сторону, а генерал Мулен не имеет политического веса. Директория распадется, а вместо нее будет создан новый исполнительный орган республики — консульство.

Бонапарт, не занимавший никаких официальных постов, будет назначен главнокомандующим войсками. Он призван обеспечить общественный порядок и безопасность депутатов.

До переворота оставались считаные дни. Бонапарт подолгу совещался с Сиейесом, а однажды, вернувшись домой, нашел у себя визитную карточку Журдана — видного военачальника и политического деятеля. Журдан надеялся склонить Бонапарта к тому, чтобы произвести переворот вместе с якобинцами и в их пользу.

До визита Журдана к Наполеону все депутаты от якобинцев собрались у Бернадота, чтобы выработать программу действий. Там был и знаменитый герой Итальянской кампании генерал Ожеро, уже сделавший несколько неудачных попыток вхождения во власть. На этом совещании единомышленников Журдан предложил: «Пойти к Бонапарту и сказать, что мы готовы поставить его во главе исполнительной власти при условии, что представительное правительство и свобода будут гарантированы хорошими учреждениями».

В ответ Ожеро начал грубо ругать Бонапарта, своего бывшего командующего, обвинял его в дезертирстве из Восточной армии и предложил «дать ему пинка под зад». Журдан смог отстоять предложенную позицию и направился на улицу Победы. Он не дождался хозяина дома, но вскоре получил через Дюрока привет от Бонапарта и приглашение вместе пообедать.

Наполеон уважал Журдана, но не принимал всерьез политических амбиций Ожеро. Люсьен заявлял, что генерал-хвастун не посмеет ослушаться приказа: «Я позову его с пистолетом в руке, и он придет».

Бонапарт и Моро никогда не видели друг друга. Их свел у себя президент Гойе — человек плотного телосложения, ростом немного ниже среднего. Наполеон был очень внимателен и любезен со своим конкурентом. Он сделал Моро комплимент: «Генерал, несколько ваших лейтенантов были со мной в Египте, — прекрасные офицеры». Между ними установились хорошие отношения, и Бонапарт подарил Моро дамасский кинжал, усыпанный бриллиантами. Моро не вникал в детали переворота, однако заявил, что готов в нем участвовать и явится по первому сигналу — как на службу.

Бонапарт имел беседы с Гойе и Муленом и заговорил с ними о своем возможном членстве в Директории. Оба директора отвергли эту идею, поскольку Бонапарт не достиг необходимого возраста (сорок лет). Таким образом, генерал был лишен возможности легально войти в состав высшего исполнительного органа власти республики.

Бонапарт продолжал искать пути сотрудничества с военными лидерами. Бернадот, бывший министр, уволенный по обвинению в организации антиправительственного мятежа, не поддавался ни на какие уговоры. Бонапарт дразнил его, подтрунивал над родственником, называя «шуаном», однако не мог добиться от того безусловной поддержки. Бернадот бывал на семейных сборах и пикниках, в том числе в Мортефонтене — загородном имении Жозефа, сам устраивал обеды для Бонапартов, был любезен и словоохотлив, но упорно держался республиканских принципов.

По приглашению Бонапарта явился Журдан. Генералы пообедали, а затем выяснили отношения. Журдан согласился с тем, что учреждения республики нужно менять, «но только без ущерба для основных принципов представительного правительства и великих принципов свободы и равенства». 37-летний генерал-якобинец заявил, что он сам и его друзья готовы присоединиться к Бонапарту, если тот сообщит им свои планы.

Наполеон ответил, что якобинцы не имеют большинства. Он не свяжет себя с одной из партий, которая к тому же недавно напугала совет предложением объявить отечество в опасности. Грядет не революция якобинцев, а важная перемена в пользу всей Франции. «Впрочем, вы не беспокойтесь — все будет сделало в интересах республики». Вероятно, Бона-нарт предложил Журдану личные гарантии и удовлетворение.

Ночью накануне переворота Жозефина передала через сына Евгения записочку для президента Гойе:

«Приходите, дорогой мой Гойе, с женой позавтракать со мной завтра в 8 ч. утра. Непременно приходите, мне нужно поговорить с Вами об очень интересных вещах. Прощайте, милый мой Гойе. Можете всегда рассчитывать на мою искреннюю дружбу. Ляпажери-Бонапарт».