Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941-1942 - Фридрих Хоссбах Страница 26

Главная линия обороны русских находилась на восточном берегу речки Долгань, между Шистово и Морачево. Линия эта была снабжена всеми возможными полевыми укреплениями, а главным препятствием для наступающих была не сама река, а длинный, глубокий и широкий противотанковый ров ^[77]. Боевые охранения русских прикрывали предполье до самой реки Рошь. Напротив, на западном берегу этой речки, лишь изредка появлялись разведывательные группы противника. Расстояние от исходных позиций 82-го пехотного полка (к северу от Голубково) до реки Рошь составляло приблизительно 3 километра, а до реки Долгань – 6 километров. Наша наступающая пехота должна была преодолеть первые четыре километра под прикрытием готовой в любой момент открыть огонь нашей артиллерии (3-го дивизиона 31-го артиллерийского полка 31-й дивизии), прежде чем вступить в бой с русской пехотой, используя собственное стрелковое вооружение. Это приближение к позициям противника было выполнено внезапно, под покровом темноты, беззвучно и без потерь. В 1 час ночи 3-й и 2-й батальоны 82-го полка начали выдвижение, перешли Рошь у Дорохово и в рассветных сумерках прошли без боя еще около километра. Отсюда должна была, собственно, начаться атака пехоты в том виде, как она была до мельчайших подробностей разработана в планах. До сих пор противник не реагировал на наше продвижение. На этой стадии атаки фактор внезапности сработал превосходно. После 15-минутной артиллерийской подготовки в 5 часов 30 минут 3-й и 2-й батальоны 82-го полка перешли в атаку под прикрытием артиллерии. Следующая задача заключалась в том, чтобы занять исходный рубеж для следующей атаки в 300 метрах перед русским противотанковым рвом.

В это время на командный пункт 82-го полка в Юрково приехал командующий LIII армейским корпусом генерал (Карл Вайзенбергер). Было холодно и промозгло, обстановка была серьезной и не стала лучше от приезда В., который к тому же принялся обсуждать какие-то второстепенные вопросы. Он придал представлению членов своей свиты значение, на которое прежде в 82-м полку никто не обращал внимания. С особым значением генерал указал, что один из сопровождавших был в гражданской жизни крупным министерским чиновником, а предок другого написал историю 82-го пехотного полка (что едва ли соответствовало действительности). Все это не способствовало тому, чтобы мы восприняли этот разговор как полезный. Подарок, привезенный нам генералом В. в виде военного корреспондента, также не нашел благодарного отклика в наших душах. Результат последовавшего разговора по существу тоже оказался неудовлетворительным, так как генерал В., когда ему указали на угрозу нашему северному флангу, не смог помочь нам ничем конструктивным. В тот же день командир 82-го полка из телефонных разговоров со штабными офицерами 31-й дивизии и LIII корпуса узнал, что генерал В. пожаловался на ледяной прием, оказанный ему на командном пункте 82-го полка.

Однако военный корреспондент, оказавшийся отличным человеком, был направлен командиром полка в одну из пехотных рот (7-ю роту), чтобы он смог принять участие в боевых действиях, о которых до сих пор имел чисто теоретическое представление, и высказал командиру полка искреннюю благодарность за это. Вот что написал 17 января 1942 года командиру 82-го полка тогдашний заместитель начальника штаба LIII армейского корпуса майор Венке ^[78] по этому поводу: «В следующий раз господин полковник получит брошюру, в которой содержатся некоторые статьи Вейдлиха (так звали того военного корреспондента). В книжице есть также статьи о его пребывании в 82-м полку. Он с большим удовольствием остался тогда в этом полку, так как ему там очень понравилось, ибо именно там он живо ощутил дух фронтового товарищества. Я очень сожалел о принятых к нему мерах (генерал В. отозвал его, узнав, что журналиста прикомандировали к пехотной роте), но ничего не мог для него сделать».

Прошли пять томительно долгих часов, прежде чем 3-й и 2-й батальоны смогли занять исходный рубеж атаки. Как только пехотные роты вышли из укрытий и преодолели первую сотню метров, русские начали обороняться – сначала довольно вяло, но затем все сильнее и сильнее, по мере продвижения вперед четырех передовых рот (9, 10, 6 и 5-й). Противник использовал все преимущества обороняющейся стороны, тем более что уже несколько недель ожидал атаки именно в этом месте. Местность, которую подразделениям 82-го полка предстояло преодолеть, представляла собой плоскую, лишенную естественных укрытий равнину, простиравшуюся до передовых позиций противника. Его пехота находилась в неуязвимых для обстрела блиндажах и глубоких окопах. Русские могли вести планомерный заградительный огонь и огонь на поражение.

Артиллерийская поддержка нашей атаки была довольно слабой, так как артиллеристы могли ориентироваться только по вспышкам выстрелов противника, а они были плохо заметны в стоявшую пасмурную погоду. Как всегда, основная тяжесть боя легла на плечи пехотинцев. Удача или неудача решающим образом зависела от воинской дисциплины, осмотрительности и решительности офицеров и унтер-офицеров, а также от доблести каждого отдельного солдата. Несмотря на ожесточенное сопротивление русских, к полудню подразделениям 3-го батальона 82-го полка удалось прорвать оборону противника в перелеске южнее поселка Красная Звезда и закрепиться на захваченном пятачке, где мы позже похоронили павших. Здесь атакующим пришлось остановиться из-за продолжавшегося ожесточенного сопротивления противника. Продвижение доблестных подразделений 2-го батальона было остановлено. Фронтальный огонь русских, а также пулеметный и орудийный огонь по флангу из района Столбы и Морачево сделали дальнейшее продвижение невозможным. Огонь с фланга достигал глубокого тыла полка. Целью русской артиллерии стали: переправа с западного на восточный берег реки Рошь, наши огневые позиции, перевязочные и командные пункты. На второй день атаки (3 октября) огонь русских на северном фланге не ослабевал. На следующее утро значительные потери в людях, лошадях и технике понес также штаб 82-го полка во время обстрела со стороны батареи русской тяжелой артиллерии, и это несмотря на то, что штаб размещался не в домах, а в складках холмов близ Юрково. Русские наблюдатели, находившиеся на высотах в районе Столбы и Морачево, имели великолепный обзор наших позиций.