В гареме Сына Неба. Жены и наложницы Поднебесной - Виктор Усов Страница 26

На счастье Орхидеи и на свое горе, Чу Ин родила весной 1856 г. мальчика и тут же была убита своей новой хозяйкой. Смертельно напугав придворного врача, убийца талантливо разыграла роль счастливой роженицы, вымазавшись кровью своей жертвы. Орхидее удалось убедить окружение, что это ее сын, рожденный от августейшего господина. Император был счастлив, что появился наследник, которого нарекли Цзай Чунь (Насаждающий чистоту).

После «рождения» сына наложница была вновь повышена в статусе и вскоре стала «драгоценной императорской наложницей» высшего ранга. Это открывало ей дорогу к титулу «императрица-мать», а после смерти Сына Неба — к титулу «вдовствующая императрица». Итак, фактически Орхидея совершила государственное преступление, ибо сын китаянки не мог быть наследником маньчжурской династии.

^{Панда. Художник Ло Женьлинь}

Вспоминая о своей жизни с императором Сяньфэном, Цыси в 1903 г. рассказывала: «Когда я оказалась во дворце, покойный император сильно привязался ко мне и почти не обращал внимания на других наложниц. Я подарила ему сына Цзай Чуня, и это сделало меня самой близкой его фавориткой. Но затем на мою долю обрушилось несчастье. В последние годы царствования император неожиданно заболел. Ко всему этому иностранные солдаты сожгли Пекин, и мы вынуждены были бежать в провинцию Жэхэ. Тогда я была еще молодой женщиной с малолетним сыном и умирающим мужем на руках. Когда император лежал при смерти и находился в бессознательном состоянии, я привела к нему сына Цзай Чуня и спросила:

— Кто будет наследником престола?

Император не ответил, так как плохо себя чувствовал. Я проявила настойчивость и сказала:

— Здесь находится ваш сын.

Услышав мои слова, он быстро открыл глаза и ответил:

— Конечно, он должен наследовать трон.

Я почувствовала облегчение от таких слов. Это были последние слова императора. Вскоре он скончался».

Когда 22 августа 1861 г. Сын Неба испустил дух, развернулась закулисная борьба за престолонаследие. Цыань давно уже именовалась императрицей Восточного дворца, то есть главной женой. Поэтому в день смерти императора она автоматически получала титул вдовствующей императрицы (хуантай-хоу). Однако уже через сутки после смерти Сына Неба Орхидея в ходе упорной закулисной борьбы добилась такого же титула. Для себя она выбрала «августейшее» имя Цыси (Милосердная и Ниспосылающая Счастье). Ее личные имена (Орхидея, Ниласы) и фамилию (Ехэнара) отныне запрещалось произносить — на них налагалось табу.

Кроме титула вдовствующей императрицы, Цыси получила и титул «императрица-мать». Формально первенство принадлежало «старшей» императрице Цыань, которая сохранила титул императрицы Восточного дворца, а «младшая» Цыси стала императрицей Западного дворца. Но это явно не устраивало Цыси, и она стала добиваться установления совместного с Цы-ань регентства.

^{Императрица Цыань}

А вот как удалось Цыси стать «вдовствующей императрицей».

Тяжелобольной император Сяньфэн в августе 1861 г., незадолго до смерти, собрал бежавших вместе с ним высших сановников, князей первой степени Цзай Юаня и Дуань Хуа, а также богатого и влиятельного Су Шуня, претендовавшего на роль главного регента после смерти императора. Маньчжур Су Шунь был фаворитом императора, возглавлял Налоговый приказ, практически в последние три года держал в своих руках все бразды правления. Он приобрел известность как один из первых взяточников и казнокрадов и являлся сторонником восстановления полной изоляции цинского Китая от внешнего мира. Он противился возвращению Сянфэна и его двора в Пекин из Жэхэ после подписания мирных договоров с Англией и Францией и эвакуации англо-французских войск из столицы Китая. Он считал, что фактически переносом столицы Поднебесной в Жэхэ цинскому правительству удастся свести на нет многие условия Тяньцзиньского и Пекинского договоров и со временем силой закрыть империю от иностранцев.

Политика Су Шуня восстановила против него значительную часть маньчжурской аристократии, в первую очередь сторонников капитуляции перед капиталистическими державами, допускавших возможность новых уступок иностранцам ради быстрейшего завершения борьбы с восставшим китайским крестьянством. Особенно враждебно относилась к Су Шуню мать молодого императора, 25-летняя императрица Ехэнара.

В присутствии вышеприведенных сановников и Су Шуня Сын Неба назначил своего шестилетнего сына Цзай Чуня наследником трона. Однако высшим сановникам удалось добиться ограничения власти Ниласы. Император согласился обнародовать два указа: один — о назначении их членами Регентского совета после его смерти, другой — запрещавший Ниласы контролировать действия сына как наследника трона. Пытаясь вообще избавиться от нее, члены Регентского совета (по свидетельству некоторых источников) уговорили императора обнародовать еще один указ, поручавший Су Шуню принудить Ниласы к самоубийству: пусть она на «том свете» прислуживает духу покойного императора. Но это не входило в планы Орхидеи. Как известно, чтобы императорские указы имели силу закона, издревле на них должна быть поставлена печать Сына Неба. Ниласы, понимая, что если она будет обладать Великой печатью, то с ней обязаны будут считаться, и она может торговаться о дальнейшей своей судьбе, неизвестно как завладела этой драгоценностью.

^{Императрица Цыси}

Чтобы Су Шуня не подозревали в подделке указов императора после его смерти, он положил подготовленные указы под подушку больного: пусть все знают, что Су Шунь и его сообщники не имели никакого отношения к составлению этих указов.

Евнух Ли Ляньин, делавший массажи больному императору перед кончиной, стал свидетелем этих действий заговорщиков. Опасаясь за жизнь Ниласы, он известил ее о грозящей опасности: император мог со дня на день скончаться, и тогда участь его жен будет предрешена.

Узнав о грозящей им опасности, императрицы Нюхулу и Ниласы решили сообщить об этом в Пекин великому князю Гуну и его младшему брату — великому князю Чуню.

Ниласы вызвала к себе нескольких преданных ей евнухов и спросила:

— Кто решится доставить мое письмо в Пекин?

Среди евнухов вызвался небольшого роста юноша по имени Ань Дэхай. Встав на колени перед Ниласы, он сказал:

— Раб желает, рискуя жизнью, отправиться в Пекин.

Похвалив его за преданность, Ниласы дала ему 50 серебряных лянов на дорожные расходы. Дождавшись темноты, Ань Дэхай незаметно вышел из дворца и направился в Пекин. Там он связался с великими князьями — 28-летним Гуном и 20-летним Чунем, женатым на младшей сестре Цыси, и все им рассказал.