Курьезы холодной войны. Записки дипломата - Тимур Дмитричев Страница 26

Подавляющее большинство танцев народов мира за исключением тех, которые являются частью каких-то серьёзных

религиозно-ритуальных церемоний, возникли и исполняются для выражения людьми веселья, прекрасного праздничного настроения и радости жизни. Именно такими в основном были по своему характеру те танцы, которые в той или иной мере передали свои гены будущему танго. Своим столь типичным грустно-лирическим, меланхолическим и ностальгическим характером новорождённый танец был обязан своим первым исполнителям и авторам, многие из которых были бедные, неустроенные и тоскующие по родине, любимым и друзьям итальянские эмигранты. Период формирования и становления танго совпал с переселением в богатевшую Аргентину огромной массы переселенцев из Европы и в особенности из Италии. Практически все они прибывали в поисках лучшей доли на пароходах сначала в Буэнос-Айрес, где и оседали на первые годы, а многие и надолго в самых бедных пригородах и портовых кварталах этой быстро расширявшейся столицы на берегах Ла-Платы.

Несмотря на относительную несложность освоения родственного итальянскому испанского языка большинство эмигрантов из Италии, как, впрочем, и все остальные переселенцы, столкнулись с очень серьёзными трудностями в устройстве своей жизни на новой для них земле, испытывая неизбежное при этом разочарование, ностальгию но оставленным за океаном родным местам, семьям и любимым. Некоторые, собрав деньги на обратную дорогу, возвращались назад, но большинству не удавалось и это, что обрекало их на экономические и моральные страдания среди чужих людей в чужой стране. Будучи по своей природе очень отзывчивыми на музыку, владея музыкальными инструментами и любительскими исполнительскими данными, итальянцы довольно быстро стали не только приобщаться к популярной музыкальной культуре бедных слоев населения Буэнос-Айреса, но и участвовать в ней с целью заработка или в качестве исполнителей-любителей. В период формирования и становления танго воздействие на него разочарованных своей судьбой и жизнью своих собратьев-переселенцев итальянских эмигрантов-исполнителей и сочинителей оказалось столь сильным и долговечным, что со временем радикально изменило его первоначально гораздо более жизнеутверждающий характер и сделало его музыкально и в тексте песен таким грустным, лиричным и меланхоличным, каким оно в основном дошло и до наших дней.

В те же годы стал складываться и состав музыкальных инструментов, которые использовались при исполнении танго, где главенствовали бандонеон (вид небольшой гармони немецкой фирмы Банд-Униоп, от которой и пошло это название), скрипка, контрабас и аккордеон. Первое десятилетие XX века было отмечено также появлением профессиональных композиторов, авторов песенных текстов и певцов танго, некоторые из которых успешно сочетали все эти амплуа. Одними из первых таких пионеров танго были Анхель Вильолдо, автор «Эль Чокло» («El Choclo»), исполненное им в 1903 году и ставшего известным в нашей стране в 1960-х годах в его американском варианте под названием «Огненный поцелуй» («Kiss of fire»), автор вечнозелёной «Кумпарситы» («La Cumparcita») Матто Родригес, а также Энрике Саборидо, написавший «Мулатку» («La morocha»). На рубеже 1910-х годов началась карьера самого известного в мире певца танго Карлоса Гарделя, который стал национальной гордостью и живой легендой Аргентины ещё задолго до своей гибели в авиакатастрофе в аэропорту Медельина (Колумбия) в июне 1935 года.

Примерно в тот же период танго начало утверждаться в Европе, где оно стало распространяться сперва во Франции, а затем и в других странах через привозимые из Буэнос-Айреса партитуры и гастролирующие группы аргентинских артистов и музыкантов. Именно на долю удивительно красивых и ритмичных «Эль Чокло» и «Кумпарситы» выпала роль авангарда в завоевании популярности танго сначала в Европе, а затем и в других странах мира. Уже в 1911 году выходивший в Буэнос-Айресе для читателей высшего сословия еженедельник «Эль Огар» перепечатал в своём номере от 20 декабря 1911 года сообщение, в котором среди прочего говорилось: «Ещё недавно модными танцами в избранных салонах Парижа были бостон, двойной бостон и тройной бостон. Однако в этом году модным танцем стало аргентинское танго, которое теперь танцуют наравне с вальсом». В печатных изданиях Парижа, Лондона, Берлина и даже Нью-Йорка стали воспроизводиться рисунки, иллюстрировавшие на и фигуры нового танца, помещаться хвалебные рецензии, проводиться дискуссии музыкальных и театральных критиков. Одни называли его утончённым и сладострастным танцем с ласкающим и увлекающим ритмом, а для других танго представлялось порождением трущоб и притонов далёкого Буэнос-Айреса, разносившего аргентинскую заразу по салопам Европы. В разных странах стали открываться курсы и школы обучения новому танцу.

Очень любопытной в этой связи выглядела оценка данному явлению со стороны тогдашнего посла Аргентины в Париже Энрике Ларреты, который с полным возмущением заявлял, что танго в Буэнос-Айресе считается исключительно танцем его самых худших и недостойных домов и кварталов, что его никогда не танцуют пи в салонах хорошего тона, ни уважаемые люди и что сама музыка танго пробуждает в слушателях самые неприятные мысли. В своём мнении аргентинский посол в то время был далеко не одинок. В Италии, например, считалось, что даже само обучение в возникавших школах танго сладострастно-похотливым движениям этого танца с берегов Ла-Платы могло бросить тень на репутацию женщины. В Германии кайзер Вильгельм II запретил танцевать танго своим офицерам, исходя из того, что исполнение его фигур вредило сохранению должной осанки прусских воинов. Глава Баварии Людовик называл танго настоящим абсурдом, недостойным того, чтобы его танцевали люди, дорожащие своей воинской честью. В Англии некоторые считали танго противоречащим английскому характеру и идеалам Англии. Королева страны Мария отказалась появляться на тех вечерах, где танцевали танго, однако не запретила танцевать его своим фрейлинам. Как бы там ни было, но к началу Первой мировой войны аргентинское танго уже утвердилось на Европейском континенте.

Под влиянием принятия, а затем и растущей популярности танго в странах Европы и Северной Америки, в том числе и в кругах высокого общества, отношение к нему стало меняться и в Аргентине, где со временем этот отвергнутый с презрением при его рождении танец стал любимым детищем и, пожалуй, главной национальной гордостью своей страны. Такое отношение к танго, которое не так давно перешагнуло свой столетний рубеж существования, не только не ослабло, но и продолжает переходить в сферу великого национального достижения и достояния Аргентины. Так, например, в июне 1990 года в столице страны было проведено первое публичное заседание недавно созданной Национальной академии танго, которая наряду с подобными академиями истории, литературы, изящных искусств или медицины представляет собой одно из 18 официальных академических учреждений страны и целенаправленно занимается исследованиями, сбором, сохранением и распространением знаний и сведений по всем вопросам, связанным с танго. С 1992 года под эгидой муниципалитета Буэнос-Айреса действует Университет танго, в котором прошли курс обучения уже тысячи слушателей. Музыкальный спектакль «Танго» аргентинских авторов Сеговии и Орезоли продолжает своё успешное шествие по сценам всего мира. С 1982 года в столице Аргентины действует пользующаяся большой популярностью у слушателей специальная радиостанция, передающая исключительно музыку танго всех периодов её существования. Танго покорило весь мир и свою родину, хотя по сравнению со своими ранними вариантами и даже с его сегодняшним сценическим исполнением профессиональными танцовщиками, оно вошло в число наиболее популярных бальных и бытовых танцев в самой упрощённой и доступной для массового исполнителя форме.