Русские были и небылицы - Игорь Кузнецов Страница 26
Русские были и небылицы - Игорь Кузнецов читать онлайн бесплатно
Я слыхал: с сестрой они наносили лесу из запрещенного лесу. Следу нет, а лес теряется…
Он там побаривал кого-то, так, говорят, его отравили. А эту сестру (завидовали ее силе)… она утром все ходила за водой, так они журавль подпилили, а она пришла за водой – журавль дернула, а он длинный такой, да и упал ей на голову. Она и погибла.
Иван Леший – прозвище Ваньки Лобанова Леший. Его все боялись: сильный он был. Если ему хозяин не угодит, то унесет он сваю – и все:
– А поставьте четверть – принесу.
Выпивал он четверть водки сразу.
Так у нас все и говорили, бывало:
– Я не Лобанов, да и не Леший.
Как что пропадет, так говорят:
– Леший унес, Лобанов унес…
(Из собрания Р. Липец)
Были «хозяева» становища, как первые заселенцы. Им, когда приходили в становище, надо было платить, прежде чем промышлять. Кто деньгами, кто рыбой, кто подарки большие делали. Колдун становища Лицы был первый населенец. Слыхал я от своего дедушки – он сейчас покойный, – кто не хотел на подарки, то начинали бороться: «Согласен ли бороться?»
В Койде был Федор Кренев, колдун. Они сошлись бороться. Тот ударил слабо, а Кренев сильно. На второй раз они начали сходиться, тот привез в шлюпке войско, рабочих своих, – богатый, что ли, был… А Кренев научил своих:
– Как они будут на судно лезть, колотите их башлугами (?) по рукам.
Они так и сделали, а Федор Кренев спустил им в шлюпку двухпудовую гирю. Шлюпка затонула – и делу конец. Они-то выплыли все, но драться уже не стали.
Был на Мурмане такой, приходил на своей лайбе, и пока ему не напромышляют, не позволял никому промышлять. Так было много времени, пока на промысла́ не пришел один наживальщик. И сказал:
– Ни одной рыбины ему не дам!
Хозяин его судна и остальные рыбаки говорили:
– Что ты! Он нас всех убьет.
– Никого не убьет, а рыбины ни одной не дам.
Когда пришел тот, наживальщик отказался дать рыбы. Тот на него – наживальщик его вернул, так поборол, что тот запросил:
– Спусти меня живого, больше никогда не приду.
Так и было. Кто был наживальщик и откуда – неизвестно. Тот же наживальщик, у какого хозяина был, он ему дал вачеги пережимать. Наживальщик спросил:
– Как пережимать, посуше или помокрее?
Хозяин сказал, что посуше. Он разорвал рукавицы надвое и подал. Хозяин на него было, а тот только колонул его кукишкой по голове, тот и уселся. С тех пор ни рукавиц уж не стал его заставлять выжимать, ничего.
На Печенге приходил из каких-то стран великан, отбирал у промышленников первый улов. И когда загрузит корабль рыбой, насытятся его глаза богатством, тогда разрешает им промышлять. А кто если ему не даст улова, то убивал.
Раз пришел небольшой человек, стал проситься на суда рабочим.
– Жалованья мне не надо, а только кормить.
Много судов обошел, но никто не хотел брать, что бродячий человек. Наконец, на одно судно взяли, и он оказался очень понятливым: какую работу ни покажут, другой раз не надо показывать.
Тут промышленники стали ждать великана, боятся до него одну рыбинку уловить. Вот он пришел, а этот человек говорит своему хозяину:
– Дозволь мне с ним сразиться!
Все ужаснулись, но он сказал великану, чтобы сей год рыбы не ждал, предложил ему сражаться. Поднял великана и бросил его о камень, что тот не шевельнул больше ни ногой, ни рукой.
– Вот и все ваше страшилище!
Затем сказал своему хозяину, что весь род его будет жить не в богатстве, но в сытости, пожелал всем промышленникам счастливо промышлять, спустился с судна и ушел в Печенгскую губу.
Аника, воин заграничный, приходил с запада, кажется, из Голландии. Приходил он на судах, останавливался у Цип-Наволока или у Зубовских промыслов. Весь промысел зверя и рыбу – все отбирал.
С промышленниками был один наживальщик. А наживальщик был такой: лежал морж на льду, наживальщик и говорит:
– Хозяин, я там одному коту оторвал голову.
А смотрят: он моржовые клыки принес. И сказал он кормщику:
– Дайте мне с Аникой сразиться!
И вот они сразились. Сразу убил Анику наповал. Потом его спросили:
– Куда твою долю промысла?
Он сказал:
– Мне ничего не надо.
И скрылся, больше его не видали.
В Печенгу шли иностранцы. Шли для погубления Печенги. Легли спать и после все онемели, что ни по-своему не могут, ни по-русскому. После одному отдался язык, он сказал, что, когда стали спать ложиться, пришел старец с огоньком и сказал:
– На Русскую землю пришли, да не с хорошим помыслом!
После стали просить прощения, как вернулись языки.
После шли шведы, сила. Встретился им человек, спросил:
– Куда, дружья, идете?
Они сказали, что разгромить Печенгу.
– Это дела хорошие.
Повел их, привел к двум горам – открылась яма.
– Вот вам за ваши добрые дела!
Они там и остались, а горы сошлись, как и были.
…Шведы нападали, три раза. Печенгский монастырь разорили.
Тогда Трифон Печенгский и сказал:
– Только три раза монастырь разорят, а на четвертый раз он по самые окна в землю уйдет…
Так оно и было.
Богатая обитель была. Братии больше трехсот человек считалось. Богачества – невесть сколько. Счету в них монахи не знали. Что утвари этой, что злата, каменья самоцветного, и не перечесть!.. Скота, угодий – ну, как ноне Соловки…
Стояла это, стояла обитель – и вдруг прошел слух, что швед идет на нее. Иноки сейчас скот угнали в горы, сокровища свои все зарыли, колокола бросили в реку и завалили их каменьями. И доселе на дне реки Нивы, в Куйке, виднеются уши большого колокола… Потом стали молиться Богу. Ждать-пождать… Приходит враг – в обители литургия шла. Швед этому не внял. Всех иноков перебил. Священник выходит с дарами – его рогатиной, диакона тоже. Только старца одного придушить забыли, так Господь ему такую силу дал, что после он один всех триста иноков схоронил и сам на засыпанной могиле помер. Монастырь шведы сожгли и убрались восвояси…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments