Последний парад адмирала - Владимир Грибовский Страница 26

10 января 1903 г. скончался главный командир Черноморского флота и портов вице–адмирал Сергей Петрович Тыртов, «один из тех бравых моряков, которыми всегда гордился русский флот». Случилось так, что почти одновременно неизлечимая болезнь подточила силы и ею старшего брата — Павла Петровича, возглавлявшего Морское министерство. Зимой 1903 г., узнав о болезни управляющего министерством, император Николай II решил его навестить. Благо квартира П. П. Тыртова располагалась напротив Зимнего дворца — в здании Главного Адмиралтейства — царь облачился в шинель с погонами полковника и направился выразить свое внимание и заботу одному из главных своих помощников в управлении необъятным государством.

Однако навестить больного оказалось не так‑то просто: у дверей П. П. Тыртова императора встретил «старик курьер» (привратник. — В. Г.), отставной матрос, увешанный российскими и иностранными медалями, и заявил: «Господин полковник, министр болен и никого не принимает». Видя некоторое недоумение странного посетителя, ветеран флота повторил эту фразу несколько раз. Николай Александрович, будучи хорошо воспитанным человеком, хоть и несколько удивился, но нашел в себе силы сообщить: «Доложи министру, что пришел царь».

После этого все дела приняли нормальный оборот — бывшие в квартире П. П. Тыртова всполошились, провели императора к больному, «позволили» ему высказать соболезнования и пожелания о выздоровлении, и проводили до самых дверей. Обалдевший совершенно курьер, провожавший императора, был готов провалиться сквозь землю. «Что же ты меня не узнал?» — якобы спросил Николай II. «Простите милостиво, Ваше Величество, что я Вас не узнал… сами виноваты, редко у нас бываете!» [54]

К сожалению, поддержка императора не помогла больному Павлу Петровичу, и он вскоре последовал за своим младшим братом. Почти одновременная кончина братьев Тыртовых, занимавших видные посты в военно–морском управлении России, потребовала срочного решения кадрового вопроса. На место Сергея Петровича в Севастополь был назначен георгиевский кавалер за подвиги на Дунае в 1877 г. вице–адмирал Н. И. Скрыдлов, бывший в 1900–1902 гг. начальником эскадры Тихого океана. Естественным преемником Павла Петровича был его многолетний ближайший помощник вице–адмирал Ф. К. Авелан, освобождавший должность начальника Главного морского штаба.

Начальник ГМШ занимал третье место в иерархии Военноморского управления — вслед за управляющим Морским министерством, вторым лицом после августейшего генерал- адмирала. На ГМШ возлагались две основные функции:

1. Управление боевыми силами, движением и строевой частью флота;

2. Заведование личным составом флота и Морского ведомства [55].

В соответствии с этими функциями ГМШ включал два отдела: Военно–морской ученый (ВМУО), который подчинялся непосредственно начальнику штаба и Личного состава, находившийся в заведовании его помощника в ранге контрадмирала В 1903 г. начальник ГМШ руководил ВМУО также через особого помощника — начальника этого важного отдела, состоявшего в контр–адмиральском чине.

Полномочия начальника ГМШ простирались от инспекторских функций во всех частях флота и портов до оперативного руководства морскими силами на театрах. В силу сложившейся практики в Российском флоте, где высший начальник — генерал-адмирал — был постоянно «занят» личными проблемами и по деловым качествам весьма условно соответствовал своей должности, действительное положение начальника ГМШ было еще выше. С другой стороны, его взаимоотношения с морскими начальниками на местах во многом зависели от старшинства этих начальников в сложной иерархии высшего управления империей (родственные связи, близость ко двору и т. п.).

И вот на должность начальника ГМШ Николай II по докладу генерал–адмирала 17 марта 1903 г. неожиданно для многих избрал контр–адмирала З. П. Рожественского, хотя в списках флагманов числились 23 вице–адмирала (по штату — 22), каждый из которых (теоретически) мог претендовать на ее занятие. Поскольку начальником ГМШ по штату действительно должен был состоять вице–адмирал (или адмирал), то, в соответствии с правилами того времени, контр–адмирал свиты Е. И. В. Рожественский официально именовался «исправляющим должность» (и. д.) начальника ГМШ. Однако эта оговорка весьма мало влияла на выполнение им своих обязанностей и реализацию прав, а принадлежность к свите позволяла иметь личный контакт с императором. «Обычный» начальник ГМШ, согласно положению, своего доклада у императора не имел, этим правом обладали только генерал–адмирал или, в его отсутствие, управляющий министерством, которые и докладывали по понедельникам каждой недели Николаю II по делам флота и Морского ведомства.