Отряд Асано. Русские эмигранты в вооруженных формированиях Маньчжоу-го (1938-1945) - Алексей Буяков Страница 26

В июле 1941 года японский Генеральный Штаб разработал очередной стратегический план [185]возможного военного столкновения с СССР, получивший название «Кантогун токусю энсю» (Специальные маневры Квантунской армии), сокращенно – Кантокуэн. В соответствии с этим планом была осуществлена масштабная переброска к советской границе японских войск, которые должны были составить три фронта: восточный (приморский), северный (амурский) и западный (Большой Хинган). Но, не желая оголять китайский фронт, вместо первоначально запланированных 34 дивизий японское командование направило в Северную Маньчжурию только 24, не создав тем самым ни численного, ни технического перевеса над противником. Японцы ждали результатов немецкого наступления.

Разведуправление японского Генерального Штаба, оценивая обстановку в Советском Союзе и на советско-германском фронте, в конце 1941 года пришло к выводу, что, «даже если Красная армия в этом году оставит Москву, она не капитулирует. Намерение Германии быстро завершить решающее сражение не осуществится. Дальнейшее развитие войны не будет выгодно для германской стороны». [186]В начале сентября Координационный совет правительства и Императорской ставки пришел к выводу, что, «поскольку Япония не сможет развивать крупномасштабные операции на севере до февраля [1942 года], необходимо за это время быстро осуществить операции на юге». [187]А начавшаяся в декабре сорок первого года война с Соединенными Штатами сделала перспективы военного нападения на СССР весьма призрачными.

Начало войны между СССР и Германией и необходимость для Японии в данной ситуации окончательно определить свой курс привели к изменению отношения японского военного руководства в Маньчжурии к эмигрантским военизированным формированиям. Японское военное командование и спецслужбы поставили задачу превратить эти формирования в разведывательно-диверсионные подразделения, значимость которых в случае войны с СССР была бы неоценима. Введение разведывательно-диверсионных дисциплин в программу обучения личного состава стало обязательным не только для отряда Асано, но и для подразделений горно-лесной полиции и ополченческо-волонтерских структур в казачьих районах Маньчжоу-го.

В докладе помощника начальника разведуправления Квантунской армии Янагита Гэндзо [188]от 26 июня 1941 года в отношении отряда Асано отмечалось следующее: «Я считаю, что его организация, а также вооружение, боевая подготовка и обучение постепенно повышаются. Однако для того, чтобы его действительно превратить в настоящую современную диверсионную часть, состоящую из русских, необходимо провести основательные улучшения, как в отношении организации, так и в области вооружения, боевой подготовки, обучения и т. д. В частности, необходимо увеличение численности русского комсостава, введение русских методов обучения, усиление и поднятие на должную высоту таких специальных, необходимых для диверсантов предметов, как прыжки с парашютом, механизация, артиллерийское дело, работа среди населения, изучение вопросов, относящихся к СССР, и т. д. Необходимо также повышение качества комсостава и солдат». [189]

В июле-августе сорок первого года началась активная работа по расширению численного состава отряда Асано. Эмигрантская администрация организовала дополнительный набор на военную службу молодых эмигрантов призывного возраста. Только в Харбине для прохождения отборочной комиссии в здании Харбинского Коммерческого собрания было собрано несколько сотен человек. [190]Помимо этого в отряд Асано были привлечены добровольцы и проведена мобилизация русских полицейских из состава горно-лесной полиции.

Для обучения молодого пополнения и собственной переквалификации из резерва на военную службу вновь были призваны русские ефрейторы и унтер-офицеры. 30 июня 1941 года на сборный пункт в Харбине, находившийся на Большом проспекте в расположении 3-го отдела БРЭМ, прибыло 60 резервистов, которые в сопровождении майора Асерьянца в тот же день выехали на станцию Сунгари-2. [191]В августе на Сунгари-2 на очередные военные сборы прибыл рядовой состав резервистов. Обучение проходило по новой программе, включая разведывательно-диверсионную и кавалерийскую подготовку, и затянулось до декабря. [192]Пройдя переподготовку в качестве разведчиков-диверсантов, резервисты возвратились на прежние места жительства. Некоторые из этих людей в дальнейшем привлекались для участия в проведении военных сборов и работы в качестве инструкторов по военной подготовке в учебных заведениях и подразделениях Киовакай. Часть младшего комсостава из резервистов оставалась в отряде до лета 1942 года. Что касается увольнения в резерв военнослужащих срочной службы, то вплоть до весны 1943 года этот процесс был приостановлен в связи с не исключавшейся возможностью войны против СССР.

В конце июля 1941 года под непосредственным руководством Муданьцзянской Военной миссии на станции Ханьдаохэцзы состоялся общий сбор части личного состава русских полицейских отрядов общей численностью в 350 человек. После двухнедельного обучения и проверки из 350 полицейских для службы в отряде Асано были отобраны 100 человек. Когда к отобранным для службы в армии обратился чин из Военной миссии с предложением поднять руки тем, кто не желает служить, никто не осмелился этого сделать. Все знали о деятельности японской жандармерии, из подвалов которой возвращались немногие. Невольные новобранцы были поздравлены от лица японских властей начальником Муданьцзянской ЯВМ подполковником Цутия (в свое время являлся директором Ханьдаохэцзийского военно-полицейского училища) и направлены на станцию Сунгари-2. [193]Вместе с рядовыми полицейскими чинами на военную службу в отряд Асано были откомандированы и несколько русских полицейских офицеров. Это были старший надзиратель А. Н. Гукаев, начальник полицейского отряда на станции Ханьдаохэцзы, и два бывших курсовых офицера Военно-полицейского училища – Н. А. Ядыкин и К. П. Агеев. По прибытию в отряд они получили офицерские звания (Гукаев – поручика, Ядыкин – подпоручика, Агеев – прапорщика) и назначения на командные должности во вновь формируемые эскадроны. В это время практически весь старый состав отряда находился в учебном походе.

Новобранцы, прибывшие на Сунгари-2 в июле, составили три новых эскадрона – 3-й, 4-й и 5-й, которые возглавили капитаны Томинага, Катахира и Сайто (с декабря 1942 года – поручик Идэра [194]). Теперь главное место в обучении русских солдат заняли разведывательно-диверсионные дисциплины. Что касается мобилизованных полицейских, то уже в начале сентября сто человек под командованием капитана Китамура были переброшены на станцию Ханьдаохэцзы, где они составили отдельный эскадрон отряда Асано. Помимо указанных нами подразделений еще один эмигрантский воинский отряд был сформирован в октябре 1941 года. Дислоцировался он в Хайларе.