Адмирал Макаров. Помни войну - Алексей Шишов Страница 26

Макаров собрал в своей каюте минных офицеров, которым предстояло совершить на паровых катерах минную атаку. Это были лейтенанты Зацаренный, Писаревский и мичман Подъяпольский. Перед собравшимися лежала карта района Батума. Командир парохода «Великий князь Константин» держал слово на импровизированном военном совете:

— После бомбардировки Поти турецкая эскадра, как сообщили с наших береговых наблюдательных постов, ушла в юго-западном направлении. По моему мнению, она укрылась в Батумской гавани, лучше которой в юго-восточной части Черного моря нет.

— Но ведь есть еще удобные турецкие порты западнее Батума. Синоп, например, или Трапезунд. Неприятель мог укрыться для стоянки и там.

— Сильные броненосцы там не будут отстаиваться. Оттуда далековато до кавказских берегов. И, ко всему прочему, без прикрытия с моря остается неприятельский приморский отряд, опирающийся на Батум.

— Значит, будем атаковать Батумский рейд?

— Да, его. Надеюсь, что там наши минные катера найдут для себя броненосные цели.

— Атака назначается под вечер или ночью?

— Ночью. Иначе нам будет трудно ускользнуть от погони, если таковая будет. В скорости мы можем потягаться с броненосцами, а вот в артиллерийском бою — нет.

— В атаку пойдут все катера?

— Все. Мое место старшего будет на «Минере». Действовать так, как мы учились в Севастополе. Вопросы есть?

— Нет, Степан Осипович.

— Тогда с Богом. Идите к подчиненным вам экипажам и готовьте людей и мины к бою. Я надеюсь на вашу отвагу и примерное геройство. Постарайтесь не оплошать.

В ночь на 1 мая «Константин», уменьшив ход, с большой штурманской точностью приблизился к батумскому побережью. В 9 часов 45 минут на расстоянии семи миль остановили машину. Море было пустынно.

При полной тишине все четыре катера спустили на воду, и они пошли в атаку на рейд Батума. Впереди шел «Минер», которым командовал сам Макаров. За ним следовал катер «Чесма» под командой минного офицера парохода лейтенанта Зацаренного. Далее двигались «Синоп» и «Наварин» с командирами лейтенантом Писаревским и мичманом Подъяпольским.

Экипаж каждого минного катера был небольшим. Помимо командира в офицерском звании, в экипаж входили лоцман из числа волонтеров, один машинист, один старшина и один минер. Все бойцы были только добровольцами или, как называли их в старой России до Первой мировой войны, — охотниками.

Вскоре на рейде замелькали топовые огни на мачте турецкого сторожевого парохода: зеленый, красный и белый. Неприятель так был уверен в собственной безопасности, что даже не соблюдал светомаскировку. Силуэт неподвижно стоявшего большого сторожевика заманчиво просматривался на фоне ночного неба.

Макаров приказал катеру «Чесме», обладавшему наилучшим ходом, первым атаковать вражеский сторожевик:

— Атакуй с ходу! Ты у нас самый быстроногий! Удачи тебе, «Чесма»!

Катер лейтенанта Измаила Зацаренного, опустив в воду пироксилиновую мину-«крылатку» и взяв ее на буксир, дал полный ход. Так началась первая минная атака в той войне. Лихая, бесстрашная, впечатляющая и для русских моряков, и для неприятеля, еще не знакомого с минной опасностью.

Катер, набирая скорость, смело пошел в атаку. Из трубы машины сыпались искры, шум морского прибоя не покрывал рокота несущегося на полном ходу катера. И Макаров, и лейтенант Зацаренный надеялись прежде всего на внезапность минной атаки, панику на вражеской эскадре и мастерство экипажа «Чесмы».

Катер едва виднелся среди небольших волн, напоминая для постороннего глаза темный предмет, который довольно ходко для морского судна продвигался вперед. За кормой «Чесмы» пенился небольшой бурун. Это была буксируемая «крылатка», начиненная пироксилином, которая несколько тормозила ход парового катера. Зацаренный то и дело повторял своему матросу-минеру:

— Смотри за буксиром! Не утопи мину! Не дай бог, не получится атака!..

— Не волнуйтесь, ваш бродь. В Севастополе нас известно чему учили без устали.

При приближении со стороны открытого моря неизвестного быстроходного судна на вражеском пароходе сыграли боевую тревогу. Вахтенные матросы, которые не дремали на посту, открыли по неизвестному паровому катеру стрельбу из ружей. Затем из пушек раздалось несколько картечных выстрелов. Со сторожевика повелась беспорядочная, беглая пальба по быстро увеличивавшейся в размерах цели.

«Чесма» удачно подвела мину под днище неприятельского корабля, но ожидаемого взрыва не последовало. Как потом оказалось, не сработал минный запал. Хотя в той лихой ночной атаке подчиненные Зацаренного действовали слаженно, отважно и решительно. «Чесма», которая шла на полной скорости, стала отворачивать в сторону.

Но тут случилось непредвиденное. Пароход дал задний ход и буксирный трос «крылатки» запутался в его колесе. Катер потащило к вражескому кораблю, расцвеченному в ночи вспышками ружейных и пушечных выстрелов.

Лейтенант Зацаренный в считанные секунды разобрался в ситуации. Она могла стать гибельной для «Чесмы» и ее экипажа. Офицер крикнул старшине:

— Рубить буксир! Скорее!

Несколько ударов топором и катер освободился от буксира. «Крылатка» ушла на морское дно почти под самым днищем вражеского парохода, так и не взорвавшись. Тем временем сторожевик, остановившись, дал ход уже вперед. Теперь он сам пошел в атаку на напавший на него русский катер.

Турецкий сторожевик, разведя пары, погнался за дерзким русским катером. Командир вражеского парохода еще не понял действительной угрозы со стороны противника. Вслед «Чесме» раздалось несколько выстрелов из носового орудия. Лейтенант Зацаренный кричал с борта несущегося под всеми парами катера на «Минер»:

— Неудача! Мина не взорвалась! Не взорвалась!..

Тогда в атаку пошел «Минер», ведомый самим Макаровым. Но под градом ружейных пуль неопытный экипаж слишком долго готовил мину к бою. Сторожевик на полном ходу проскочил мимо, догнать его катер не мог. Так момент молниеносной атаки оказался упущенным. Впоследствии Степан Осипович откровенно признается:

— Это же самое замешательство людей при первых выстрелах, вероятно, было причиной невзрыва мины и на катере «Чесма».

Турецкий же корабль, видя перед собой угрозу в виде четырех паровых катеров и силуэт неизвестного парохода за ними, дал полный ход, отвернул и скрылся в ночном море. А в близком от русских катеров Батуме началась тревога, вызванная пушечной и ружейной стрельбой у самого входа в бухту. В небо взвилось несколько сигнальных ракет, погасли огни на маяке, в прибрежной части города и в порту, на борту неприятельской эскадры.

«Великому князю Константину» пришлось уходить в Севастополь. Его командир приказал минную атаку не повторять, поскольку внезапной она быть уже не могла, хотя о том просили экипажи минных катеров. В донесении о неудачной атаке Батумского рейда будет сказано со всей ответственностью: