Бумаги Иисуса - Майкл Бейджент Страница 26

«Откровение закончилось с Иисусом Христом», – прямо заявлял Ратцингер, бросая открытый вызов тем, кто мог подумать, что истину можно открыть и сегодня. [137]С легкостью забывая о голосовании на Никейском соборе, который обожествил Иисуса, он не допускает и мысли о мирском характере Церкви. «Даже для некоторых богословов, – восклицает он, удивленный их дерзостью, – Церковь представляется человеческим учреждением». [138]Но у него был ответ тем, кто мог – о ужас – подумать, что основанная человеком церковь сформировала теологию, ставя идеи на голосование.

«Истина не может быть установлена путем голосования», – заявляет Ратцингер. [139]В другом контексте мы были бы склонны согласиться с ним, но в данном споре он выходит за рамки разумного и подтвержденного историей, поскольку то, что он называет истиной, само было установлено голосованием. Догматизм Ратцингера проявляется и в следующем высказывании: «Истину нельзя установить волевым решением; ее можно лишь распознать и принять». [140]Следовательно, продолжает он, «Церковь… является носителем веры, а не греха». [141]История явно не является сильной стороной Ратцингера; догматизм в публичных высказываниях приводит к провалу.

В словах Ратцингера нет ничего, что давало бы надежду, что Ватикан откажется от утверждения, что лишь ему известен путь к истине – путь, проложенный через стремление к власти и господству, залитый кровью, опирающийся на мифическую фигуру Иисуса Христа, не имеющую почти ничего общего с реальным мессией Иисусом, который был распят Понтием Пилатом за политическую агитацию.

Священная конгрегация доктрины веры является верным продолжателем дела своей предшественницы, святой инквизиции. Устанавливая границы веры и накладывая ограничения на поиски истины, она в сущности является центром власти и органом управления Ватикана.

Смысл существования этой организации состоит в том, чтобы сдерживать самый большой и тайный страх Ватикана: рано или поздно могут появиться свидетельства, которые отделят реального Иисуса от мифического и с неизбежностью откроют, что само существование Ватикана построено на обмане. Они боятся появления доказательств, что Иисус был не Богом, как объявил Никейский собор, а человеком.

После уничтожения катаров инквизиция занялась поиском других ересей, которые необходимо было истребить. Выяснилось, что в руководящей и направляющей руке нуждаются тамплиеры. Палачи инквизиции разъехались по всей Европе, чтобы искоренить военный орден, служивший всем христианским народам на протяжении двух веков.

Затем, в начале четырнадцатого века, инквизиция занялась францисканцами, которые – из-за приверженности к простой жизни и бедности – попали под подозрение в ереси. Многие из них окончили свою жизнь на костре.

Еще через сто лет главной целью инквизиции стали испанские евреи и мавры, и особенно те, кто принял христианство – их подозревали в том, что они втайне исповедуют религию предков. Костры запылали с новой силой. Так, с февраля по ноябрь 1481 года в Севилье были заживо сожжены 288 невинных жертв. И это было лишь начало нового периода человеческих жертвоприношений во имя христианства. Однако несмотря на потери сопротивление тирании продолжалось. В 1485 году в Сарагосе был убит инквизитор, молившийся в соборе перед алтарем. Последовали жестокие репрессии, забравшие еще больше жизней. [142]

Кровопролитие пошло на спад лишь тогда, когда количество потенциальных жертв значительно сократилось. Но затем была найдена новая категория жертв – в пятнадцатом веке навязчивой идеей стало колдовство. Это была квинтэссенция двуличия церковников. Церковь всегда считала колдовство обманом или иллюзией, а вера в колдовство признавалась грехом. Однако в 1484 году позиция Церкви внезапно изменилась: папа издал буллу, осуждающую колдовство и требующую, чтобы его признали ересью со всеми вытекающими последствиями. Та же булла давала разрешение инквизиции допрашивать, арестовывать и наказывать ведьм, которых удалось выявить. [143]Доминиканцам не нужно было повторять дважды – они начали действовать.

По всей Европе, в городах и деревнях, началась охота на ведьм – за исключением Испании, где инквизиция почувствовала искусственность кампании против ведьм и решила проигнорировать ее. Там считали, что навязчивая идея поиска и сожжения ведьм приводит к массовой истерии, которая, в свою очередь, способствует появлению ведьм. Тем не менее, несмотря на это локальное проявление здравого смысла, в остальной Европе арестовывали, пытали и сжигали женщин. Инквизиция хвасталась, что за 150 лет было сожжено около тридцати тысяч женщин – все это невинные жертвы больной фантазии Церкви.

Организованность и фанатичность доминиканцев привели к тому, что они составили инструкцию для инквизиторов и гражданских властей, которым приходилось иметь дело с ведьмами. Это одна из самых знаменитых книг в истории человечества: «Malleus Maleficarum» – «Молот ведьм» – яркий пример высокой науки, поставленной на службу безумию. Книга была написана в 1486 году двумя высокообразованными доминиканцами из Германии – Яковом Шпренгером и Генрихом Крамером. Эти два монаха страшились всего, что связано с женщиной, считая ее порождением дьявола; как говорят, нет ничего хуже страха.

Они нисколько не сомневались в том, что женщина является источником всего дьявольского, что существует в мире. Два эксперта обнаружили самые злые пороки, присущие женщинам. Для них женщины неисправимо несовершенны и предрасположены к обману. Они слабее мужчин и поэтому их легче испортить, и они склонны портить других. У них отсутствует дисциплина, «смотреть на них приятно, прикасаться опасно, а иметь их смертельно». [144]Эти два серьезных исследователя приходят к выводу, что «все колдовство исходит из похоти, которая в женщинах неистребима». [145]

Почему же Церковь считала женское начало разрушительным, дьявольским и противным роду человеческому? Почему она так боялась женщин? Что послужило причиной таких жестокостей?

Причина заключалась в сексе. Церковь панически боялась его. «Сексуальное наслаждение не может быть не греховным», – говорится в труде «Responsum Gregorii», который приписывают – возможно, ошибочно – папе Григорию I. [146]В начале пятнадцатого века один из отцов Церкви Иоанн Хризостом (Златоуст) прямо указывал, где таится опасность: