Буденный - Борис Соколов Страница 26

В принципе, Лев Давыдович был прав. Увеличение численности конных соединений вело к росту обозов, заторам на дорогах и в итоге к уменьшению скорости перемещения конных частей. А именно в скорости заключалось главное преимущество кавалерии в Гражданской войне. Забегая вперед, замечу, что была идея и в годы Великой Отечественной войны создать Конную армию, но от нее отказались как из-за трудностей снабжения, так и из-за большой уязвимости конных масс с воздуха.

Однако тогда, в 1919-м, создание Конармии имело не столько стратегическое (ну какой из Буденного стратег!), сколько политическое значение. С этого момента статус Буденного и Ворошилова значительно повысился. В лице Реввоенсовета Первой конной Сталин получил серьезное средство для борьбы с неугодным командующим фронтом, когда послушного Егорова сменил строптивый Шорин. Конный корпус – послушное орудие в руках командующего фронтом. А командование Конармии, самой мощной, ударной силы фронта – это уже величина, почти равновеликая командованию, она напрямую может апеллировать и к Троцкому, и к Ленину, и к Сталину. К примеру, тот же В. И. Шорин был удален с поста командующего Кавказским фронтом при активном участии Ворошилова с Буденным.

В штаб Первой конной армии, которая тогда только еще создавалась, 5 декабря 1919 года прибыли командующий Южным фронтом А. И. Егоров и член Реввоенсовета фронта И. В. Сталин. С ними же прибыли назначенные членами Реввоенсовета армии К. Е. Ворошилов и Е. А. Щаденко, с которыми С. М. Буденный был давно знаком. 6 декабря в Велико-Михайловке состоялось первое заседание Реввоенсовета Конной армии и командования Южного фронта. Сталин зачитал приказ по войскам Южного фронта о переименовании 1-го конного корпуса в Конную армию РСФСР. Егоров особо подчеркнул, что главная задача Первой конной – разгром Деникина. Необходимо стремительным ударом через Донбасс разъединить Донскую и Добровольческую армии белых и во взаимодействии с 8-й и 13-й армиями разгромить их по частям.

К тому времени Шкуро вынужден был от Воронежа откатиться к Касторной, а после недели боев оставил и эту важную железнодорожную станцию. Он стремился убедить штаб Добровольческой армии, что «конная армия Буденного представляет для нас неотвратимую опасность; доказывал необходимость, не теряя времени, напрячь все силы, чтобы покончить с ним, хотя бы для этого пришлось бы отвлечь войска с других участков фронта и отдать территорию вплоть до Ростова». Но сил покончить с Конармией у Деникина уже не было.

Для осуществления поставленной задачи к имеющимся у Буденного войскам добавили артиллерию, отряд бронепоездов, авиационную группу и автобронеотряд, а также решили значительно увеличить количество бойцов, на тот момент составлявшее около семи тысяч. В принципе, Конармия тогда по численности не намного превышала русскую кавалерийскую дивизию Первой мировой войны, но вскоре ее состав утроился.

В тот же день, 5 декабря, Иосиф Виссарионович энергично приступил к решению вопроса о членстве Буденного в РКП(б). Сталин, Щаденко и Ворошилов дали ему рекомендации, а узнав, что заявление о приеме новоиспеченный командарм подал еще весной, Сталин предложил считать его членом РКП(б) с марта 1919 года. Тем самым «товарищи из центра» хотели гарантировать политическую благонадежность Семена Михайловича.

После того как с партийными делами было покончено, Сталин объявил, что за успешное командование и за разгром конницы Мамонтова и Шкуро ВЦИК РСФСР постановлением от 24 ноября 1919 года наградил Буденного золотым боевым оружием (шашкой) с орденом Красного Знамени на нем, а Реввоенсовет Южного фронта – золотым портсигаром. Портсигар вручили Буденному здесь же, на заседании Реввоенсовета, а золотую шашку с орденом – на другой день утром перед строем бойцов и командиров особого резервного дивизиона. Взяв шашку, Семен Михайлович поцеловал ее и поклялся «служить делу нашей революции до последнего удара сердца».

Преследуя отступающую Донскую армию, Конармия заняла Ростов-на-Дону в ночь с 8 на 9 января 1920 года. Вот как описал это в мемуарах Буденный: «Вечером 8 января 4-я кавалерийская дивизия заняла Нахичевань, а 6-я кавалерийская дивизия ворвалась в Ростов. Считая оборону на подступах к Ростову непробиваемым щитом, белогвардейское командование не подготовило оборонительных рубежей непосредственно на окраинах и в центре города. Поэтому 6-я кавалерийская дивизия ворвалась в Ростов совершенно беспрепятственно. Появление на улицах Ростова красной конницы было полной неожиданностью для белых, спокойно справлявших в эту ночь праздник рождества: ведь деникинское командование только что объявило, что красные отброшены от Ростова на сто километров.

Вот несколько картинок жизни в Ростове в ночь с 8 на 9 января. В трамвае едет группа белых офицеров. Они навеселе, рассказывают анекдоты. Вдруг на подножку вагонов вскакивают наши бойцы и выбрасывают офицеров из трамвая…

– В чем дело?! Какая наглость! – возмущаются офицеры. Один из них пытается ударить перчаткой по лицу нашего бойца, но другие уже догадываются, что они имеют дело с красными, и поднимают руки вверх…

В зале богатого особняка дамы и офицеры, чопорно раскланиваясь, танцуют мазурку, не подозревая, что рядом в столовой за накрытым столом уже располагаются конармейцы.

В другом особняке конармейцы застают офицеров за праздничной трапезой. Офицеры отбиваются кто чем может: кто оружием, кто бутылками и тарелками.

В гостинице «Палас-Отель» несколько генералов, пытаясь улизнуть от наших бойцов, забиваются в кабину лифта.

«Сюда нельзя, здесь господа офицеры живут», – так отвечали хозяева домов квартирьерам 6-й кавалерийской дивизии. В одном доме хозяйка не пускала командира 34-го полка этой дивизии, заявляя, что ее дом занят господином генералом. И действительно, командир 34-го полка застал в этом доме деникинского генерала, удобно расположившегося на диване в обществе своих молодых офицеров.

Командир 2-й бригады 6-й дивизии доносил, что захватил белогвардейский бронепоезд, находившийся в «совершенно мирном расположении духа». Командир 1-й бригады этой же дивизии Книга докладывал, что бойцы его бригады «тихо сняли охрану с железнодорожного моста».

Еще утром 9 января юркие, как воробьи, ростовские мальчишки пытались сбыть с рук вчерашние номера белогвардейских газет, где под рубрикой «Сообщения с фронта» достопочтенные господа извещались о победах белых к северу от Ростова.

В этот день в городе завязались уличные бои с белогвардейскими частями, выбитыми 4-й дивизией из Аксайской и Нахичевани, а также с различными блуждающими подразделениями.

С помощью 33-й стрелковой дивизии Левандовского, которая к утру 9 января вошла в Ростов, сопротивление белых было подавлено, и 10 января в городе не осталось войск противника.

11 января Реввоенсовет Конармии отправил следующее донесение Реввоенсовету Южного фронта и В. И. Ленину:

"Красной Конной армией 8 января 1920 г. в 20 часов взяты города Ростов и Нахичевань. Наша славная кавалерия уничтожила всю живую силу врага, защищавшую осиные гнезда дворянско-буржуазной контрреволюции. Взято в плен больше 10 ООО белых солдат, 9 танков, 32 орудия, около 200 пулеметов, много винтовок и колоссальный обоз. Все эти трофеи взяты в результате кровопролитных боев. Противник настолько был разбит, что наше вступление в города не было даже замечено врагом и мы всю ночь с 8 на 9 января ликвидировали разного рода штабы и воинские учреждения белых. Утром 9 января в Ростове и Нахичевани завязался уличный бой, длившийся весь день.