Антоний и Клеопатра - Колин Маккалоу Страница 26

— Приведи ее на обед сегодня вечером, Нерон, — весело предложил Антоний. — Считай это экономией денег — до утра не надо будет посылать твоего повара на рынок.

— Благодарю, — ответил Нерон, выпрямляясь во весь свой непропорционально высокий рост.

Придерживая левой рукой складки тоги, он торжественно удалился, оставив Антония в веселом настроении.

Вошел Планк с выражением ужаса на лице.

— Edepol, Антоний! Что здесь делает Нерон?

— Помимо того, что оскорбляет всех, кто попадается ему на глаза? Готов спорить, он так вел себя у Секста Помпея, что ему указали на дверь. Можешь прийти сегодня на обед и получить удовольствие от его компании. Он приведет с собой жену, с которой они, наверное, два сапога пара. Кстати, а кто она?

— Его родственница, причем довольно близкая. Ее отцом был некий Клавдий Нерон, усыновленный знаменитым плебейским трибуном Ливием Друзом, следовательно, ее зовут Ливия Друзилла. Нерон — сын родного брата Друза, Тиберия Нерона. Конечно, она наследница — в семье Ливия Друза куча денег. Когда-то Цицерон надеялся, что Нерон женится на его Туллии, но она предпочла Долабеллу. Худший муж почти во всех отношениях, но, по крайней мере, он был веселым человеком. Разве ты не вращался в тех кругах, когда Клодий был жив?

— Вращался. И ты прав, Долабелла был хорошей компанией. Но ведь не Нерон стал причиной твоего ужаса, Планк. Что случилось?

— Пакет из Эфеса. Мне тоже пакет, но твой от твоего кузена Каниния, так что в нем, наверное, больше новостей.

Планк с горящими от нетерпения глазами сел в кресло клиента напротив Антония, сидевшего за столом.

Антоний сломал печать, развернул письмо своего кузена и стал медленно читать, хмурясь и бормоча проклятия.

— Хорошо бы, если бы больше людей приняли подсказку Цезаря и начали ставить точку над первой буквой нового слова. Я теперь это делаю. Так делают Поллион, Вентидий и, к сожалению, Октавиан. Это позволяет очень быстро прочитать даже длинный свиток.

Он вернулся к чтению, наконец вздохнул и положил свиток.

— Как я могу быть одновременно в двух местах? — спросил он Планка. — По праву я должен находиться в провинции Азия, отражая атаки Лабиена, а вместо этого вынужден сидеть ближе к Италии и держать легионы под рукой. Пакор наводнил Сирию, и все мелкие царьки поспешили связать свою судьбу с парфянами, даже Амблих. Каниний говорит, что легионы Саксы сдались Пакору. Сакса был вынужден бежать в Апамею, а потом отплыл в Киликию. С тех пор никто о нем не слышал, но идет слух, что его брат был убит в Сирии. Лабиен спешит захватить Киликию Педию и восточную часть Каппадокии.

— И конечно, восточнее Эфеса легионов нет.

— Боюсь, и в Эфесе их не будет. Провинция Азия должна будет защищаться сама, пока я не разберусь с положением в Италии. Я уже написал Канинию, чтобы он привел легионы в Македонию, — мрачно сказал Антоний.

— Это твое единственное намерение? — бледнея, спросил Планк.

— Определенно. Конец этого года я решил посвятить Риму, Италии и Октавиану, поэтому до конца этого года легионы будут стоять лагерем вокруг Аполлонии. Если станет известно, что они на Адриатике, это скажет Октавиану, что я намерен раздавить его, как клопа.

— Марк, — простонал Планк, — все уже сыты по горло гражданской войной, а то, о чем ты говоришь, — это гражданская война! Легионы не будут драться!

— Легионы будут драться за меня, — ответил Антоний.

Ливия Друзилла вошла в резиденцию губернатора с присущим ей спокойствием, прикрыв веками глаза, свое лучшее украшение. Надо прятать их! Как всегда, она шла чуть позади Нерона, как полагается хорошей жене, а Ливия Друзилла поклялась быть хорошей женой. Услышав о том, что сделал Антоний с Фульвией, она поклялась, что никогда не окажется в таком положении! Надеть доспехи и размахивать мечом! Для этого нужно быть Гортензией, которая сделала это, только чтобы продемонстрировать лидерам Римского государства, что женщины Рима, от высшего до низшего сословия, никогда не согласятся платить налоги со своих собственных денег, раз они не имеют права голоса. В этой дуэли Гортензия одержала бескровную победу, к большому удивлению триумвиров — Антония, Октавиана и Лепида.

Нет, Ливия Друзилла не хотела быть мышкой. Она просто притворялась существом маленьким, кротким и чуть робким. Она была очень честолюбива, но это ее качество не получило должного развития, потому что она понятия не имела, как его реализовать. Разумеется, оно выражалось в абсолютно римской форме, а именно: никакого неженского поведения, не быть о себе слишком высокого мнения, никаких грубых манипуляций. К тому же она не хотела быть еще одной Корнелией, матерью Гракхов, которой иные женщины поклонялись как настоящей римской богине, потому что она много страдала, родила детей, видела их смерть, но никогда не жаловалась на свою судьбу. Нет, Ливия Друзилла чувствовала, что должен быть другой путь достижения высот.

К сожалению, три года брака показали ей, что путь этот, несомненно, лежит не через Тиберия Клавдия Нерона. Как и у большинства девушек высокого происхождения, у нее не было возможности хорошо узнать будущего мужа. Она только знала, что он ее двоюродный брат. За время их редких встреч она успела поняла, что он глуп, и инстинктивно почувствовала презрение к нему. Смуглая, она восхищалась мужчинами со светлыми волосами и голубыми глазами. Умная, она восхищалась умными людьми. Ни одним из этих качеств Нерон не обладал. Ей было пятнадцать лет, когда отец, Друз, выдал ее замуж за ее двоюродного брата Нерона. В доме, где она выросла, не было безнравственных картин на стенах или ламп в форме фаллоса, по которым девушка могла узнать кое-что о физической любви. Поэтому союз с Нероном вызывал в ней отвращение. Он тоже предпочитал светловолосых, голубоглазых любовниц. В жене его привлекали только ее знатное происхождение и состояние.

Но как избавиться от Тиберия Клавдия Нерона, если она намерена быть хорошей женой? Это казалось невозможным, разве что кто-нибудь предложит ему более выгодный брак, а это едва ли. Уже в самом начале брака она поняла, что Нерона не любили, его терпели только из-за его статуса патриция и, следовательно, его права занимать любые официальные должности в Риме. И — о-о-о, как он надоел ей! Она слышала много рассказов о Катоне Утическом, злейшем враге Цезаря, и о его бестактной, вздорной личности. Но для Ливии Друзиллы он казался богом в сравнении с Нероном. Не могла она любить и сына, которого родила Нерону через десять месяцев после свадьбы. Маленький Тиберий был смуглым, тощим, высоким, серьезным и немного ханжой даже в свои два года. У него появилась привычка критиковать мать, потому что, в отличие от большинства маленьких детей, он большую часть времени проводил с отцом и слышал, как тот постоянно шпыняет ее. Ливия Друзилла подозревала, что Нерон предпочитает держать ее и маленького Тиберия при себе лишь для того, чтобы какой-нибудь красавчик с шармом Цезаря не посягнул на ее добродетель. Как это раздражало! Разве этот дурак не знал, что она никогда не унизит себя подобным образом?