Войны России за Украину. От царя Алексея до Екатерины Великой - Андрей Дикий Страница 26

Раздавивши сопротивление народа, польско-католические агрессоры повели наступление на Украину-Русь. Вернулись бежавшие во время восстаний из своих замков и поместий магнаты и шляхта и предъявили свои права на крестьян, каковыми они считали всех сельских жителей, кроме 6000 реестровых казаков. Городских жителей — мещан начали всячески притеснять и мстить за их активное участие в казацко-крестьянских восстаниях. Неразобранные еще земли быстро захватывались магнатами и шляхтой и закреплялись за ними королем (вместе с живущим на этих землях населением).

В погоне за доходами, не желая сами заниматься их выколачиванием, магнаты и шляхта начали сдавать свои права или целые поместья в аренду или на откуп евреям, которые после «успокоения» появились во всех городах и селах Украины.

Подняли голову униаты и повели новое наступление на православие. К этому времени относится план создания особого патриархата для православных Речи Посполитой (украинцев и белорусов). До этого, как известно, православное население находилось в юрисдикции Константинопольского патриарха, от которого зависело назначение Киевского митрополита, являвшегося как бы экзархом (наместником) патриарха. Незадолго до этого (при Борисе Годунове) Константинопольский патриарх, по настоянию Московского правительства, согласился на учреждение патриаршего престола в Москве вместо митрополии, которая, как и киевская, зависела от Константинополя.

Такое же превращение зависимой православной митрополии в независимую патриархию хотели провести поляки на Украине.

По замыслу инициаторов этого плана, учреждение независимой патриаршии поставило бы православие в большую зависимость от польского правительства и дало бы ему возможность оказывать влияние и давление на политику православной церкви. Выбор патриарха и высших иерархов православия, таким образом, в значительной степени зависел бы от короля. План этот находил полную поддержку тогдашнего Киевского митрополита Петра Могилы, который был удобным для поляков и католиков православным патриархом, так как по своему происхождению не был связан с населением Руси (он был молдаванин) и не мог быть выразителем национальных устремлений народа, а по своим взглядам был сторонникам магнатско-шляхетского социального строя, и стремления народа к социальному освобождению были ему чужды.

К тому же его близость и родственные связи с католической аристократией давали основания усомниться в его твердости при отстаивании интересов православия. Опасения эти высказывались открыто устраненным им (с помощью поляков) его предшественником Исаией Копинским, ярым антикатоликом и сторонником ориентации на Москву. Не особенно верило Могиле и низшее духовенство, связанное тесно с народом и видевшее в нем чужого и чуждого народным интересам аристократа.

Православное духовенство, бывшее единым во времена Иова Борецкого и Исаии Копинского и неразрывно связанное с казачеством и его устремлениями, во времена «Золотого покоя» было резко поделено на коллаборировавшую с польским правительством верхушку и угнетаемое и притесняемое этим правительством низшее духовенство.

Насколько далеко шли эти притеснения, видно из сохранившихся документов, согласно которым польские помещики заставляли православных священников и их семьи, наряду с крестьянами, выходить на барщину. За ослушание же избивали и калечили. Все жалобы как польским властям, так и митрополиту оставались без результатов. Не удивительно, что в результате этих притеснений взоры всех православных обращались к Москве, где православие свято чтилось.

Это нарастание промосковских настроений народа признает даже Грушевский, основоположник извращения истории Украины, постоянно твердящий, что великороссы и украинцы всегда были два не только чуждых, но и враждебных друг другу народа.

В своей книге «Початки Хмельниччины», разбирая выгоды, которые бы могла получить Польша учреждением патриаршества и даже отдачей в ее юрисдикцию униатов, Грушевский пишет, что это «вызвало бы известное охлаждение православных к Москве» и что это следовало бы сделать, чтобы «уничтожить или хотя бы ослабить их склонность к Москве».

Почему была эта «склонность к Москве», если «москали» были во все времена «чужды и враждебны» к украинцам и наоборот, Грушевский не объясняет, ограничиваясь голым признанием факта наличия «склонности».

Действуя «кнутом и пряником», польское правительство разными подачками и очень щедрыми обещаниями деморализовало казачество, разделив его на реестровых и нереестровых.

Многотысячное нереестровое казачество после «Ординации» оказалось на положении зайцев, за которыми охотились все кому не лень с целью превратить их в крепостных крестьян. Из этих времен сохранилась украинская пословица: «Казав пан — кожух дам. Слово панське тепле».