Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь - Михаил Елисеев Страница 26

Тысячи всадников ринулись в атаку, а хан, в окружении телохранителей, не спеша поехал следом за ними. Видя приближающуюся монгольскую конницу, русские стрелки дали по ней последний залп и, подхватив щиты, стали уходить за шеренги пеших ратников, которые теснее смыкали ряды и уплотняли боевые порядки. Русские полки мгновенно ощетинились копьями, рогатинами и кольями. Монголы с разгона ударилась о строй великокняжеской рати, заколебались, а потом откатилась назад, оставляя сотни исколотых и изрубленных мертвых тел.

Хан Кулькан не поверил своим глазам, когда увидел, что его воины не сумели прорвать русские ряды и отступили. Он хотел уже лично вмешаться, но сотники остановили отход, перестроили нукеров и вновь повели тяжелую конницу в атаку. Монгольская волна в очередной раз накатилась на великокняжеские полки – и снова ратники приняли багатуров на топоры и рогатины. Русские отчаянно кололи, рубили, резали наседавших ворогов, и вал степной конницы покатился назад, устилая истоптанное поле телами павших товарищей. Кулькан впал в ярость и хотел лично броситься во главе своих телохранителей в бой, но вовремя одумался и стал ждать, когда тысячники соберут свои потрёпанные войска. Однако хан осознал, что с одними своими нукерами он не загонит русских в Коломну.

Когда Кулькан увидел, что от Оки идёт тумен Батыя, он решил собрать все силы в кулак и ещё раз попробовать сломить сопротивление суздальских и коломенских полков. Монгольские тысячи всеми силами навалились на русский строй, и сеча закипела по всему фронту. Степняки стремились разорвать вражеские ряды, но противник упорно отбивался и смыкал шеренги, продолжая сдерживать натиск орды. По-прежнему реяли над полками суздальские и рязанские стяги, ратники не щадили себя в бою, сходясь в яростных схватках с монгольскими багатурами. И вновь тумен Кулькана отступил. Кочевники просто не выдержали длительного и упорного рукопашного боя, в котором преимущество было не на их стороне. Боевой порыв нукеров исчез, сменяясь неуверенностью и страхом. Однако пришедший на помощь тумен придал Кулькану храбрости, и он быстро перегруппировал войска. И когда орда в очередной раз ударила по русской рати, строй полков затрещал и стал распадаться на части. Клубы чёрного дыма поднялись в тылу великокняжеского войска и дали знать князю Всеволоду, что его время пришло.

Удар владимирских и суздальских конных дружин был стремителен и неудержим. Разметав оказавшиеся на их пути монгольские сотни, гридни клином прошли сквозь боевые порядки степняков, круша и сминая всё на своём пути. В центре по тумену ударили пешие полки, вражеские ряды смешались, кочевники стали разворачивать коней и обращаться в паническое бегство. Этого позора Кюлькан уже не смог вынести. Выхватив из ножен саблю, он поскакал наперерез беглецам. Пытаясь остановить охваченную паникой толпу, в которую превратилось непобедимое монгольское войско, хан оказался в самой гуще бегущих нукеров, где на него никто не обращал внимания. Кулькан так и не понял, как перед ним оказались суздальские гридни. Он развернул коня, но было уже поздно – страшный удар булавы обрушился на голову младшего сына Чингисхана и поверг его под копыта бешено мчавшихся лошадей.

* * *

Когда Батыю доложили о разгроме тумена дяди Кулькана, хан сначала в это не поверил. Но когда до джихангира всё же дошёл смысл происходящего, он действовал быстро и решительно. Темники и тысячники лично останавливали бегущих к Оке монголов и уводили их в сторону, освобождая место для подходивших войск. Свежие тысячи неожиданно ударили по владимиро-суздальской дружине. В азарте погони за разгромленным противником гридни Всеволода оторвались от главного строя, и теперь наступила расплата. Их зажали превосходящие силы врага и стали брать в кольцо, обходя с флангов и тыла.

Монгольская конница навалились на пешую рать, и под этим страшным натиском русские войска начали пятиться к Коломне. Тщетно Всеволод пытался прорваться к пешим полкам, монголы наседали со всех сторон, и князь решил прорубаться к лесу, где глубокие снега должны были задержать преследующих монголов. Отступавшие воины князя Романа и Еремея Глебовича могли видеть, как владимирский стяг реял над полем боя, затем резко двинулся к лесу, заколебался и упал. Русское воинство охватило отчаяние, поскольку шансов на победу оставалось всё меньше. Между тем смертельная петля вокруг великокняжеских полков затягивалась всё туже и туже. Оправившиеся от столкновения с суздальскими дружинами, монгольские тысячи по льду Москвы-реки двинулись к Коломне, обходя с фланга поле боя. Оценив ситуацию, князь Роман и воевода Еремей Глебович решили увести обескровленные войска за надолбы, укрыться за ними и продолжить сражение.

Но когда полки подошли к надолбам, возникла неразбериха, поскольку проходы между ними оказались слишком узки для такого большого количества ратников. Организованного отхода не получилось, поскольку русское воинство оказалась прижато к надолбам, где часть воинов продолжила бой, а другая часть попыталась уйти за укрепления. Воевода Еремей Глебович, пытавшийся организовать отступление, был убит стрелой, и это имело необратимые последствия. Единый строй распался, суздальские стяги пали, и теперь каждый сражался, как мог, пытаясь спасти свою жизнь. Лишь московское ополчение сохранило строй и сумело не только пройти за надолбы, но и организованно отступить с поля боя. Перейдя по льду речку Коломенку, а затем выйдя через лес на дорогу, ополченцы двинулись к Москве. Шли, отражая налёты монгольских всадников, которые никак не могли окружить москвичей, поскольку стоявшие вдоль дороги засыпанные снегом леса не позволяли степнякам осуществить этот маневр. Да и сумятица, возникшая во вражеском войске после смерти хана Кулькана, благоприятствовала отступлению русских. Воспользовавшись замешательством в расположении противника, с поля боя ускользнули не только одинокие воины, но и целые отряды. Вся эта масса вооружённых людей бросилась либо в окрестные леса, либо на московскую дорогу.

Тех же ратников и дружинников, которые не ушли с поля боя, а продолжали сражаться у надолб и городских валов, монголы расстреливали из луков, а затем атаковали в конном строю. Для князя Романа тоже всё было кончено. Со своими гриднями он прорвался было к Коломне, но тут увидел идущие от Москвы-реки монгольские тысячи и понял, что ему уже не спастись. Собрав вокруг иссечённого и пробитого стрелами рязанского стяга немногих уцелевших дружинников, князь поднял двумя руками свой тяжёлый меч и погнал коня в самую гущу нукеров.

* * *

Битва под Коломной. Русские отступают за надолбы

Миниатюра Лицевого летописного свода XVI в.

Битва под Коломной является ключевым моментом нашествия Батыя на Северо-Восточную Русь. Это была попытка великокняжеской рати и дружины Романа Коломенского остановить нашествие на рубеже рязанских и суздальских земель. Попытка не удалась, но, как мы помним, изначальный смысл похода суздальских полков в рязанские земли был несколько иным, поскольку подразумевал объединение со всеми силами Юрия Ингваревича. И только после этого планировалось вступить в битву с Ордой. По независящим от суздальцев причинам этого не произошло, и Коломенское сражение явилось следствием тех решений, которые принимались прямо на месте, исходя из сложившейся обстановки. Поход рязанского князя Юрия Рязанского против монголов был спонтанным и стремительным, и поэтому коломенская рать князя Романа в нём не участвовала. Роман Ингваревич, как и было задумано изначально, оставался у Коломны, дожидаясь подхода великокняжеских полков. Можно предположить, что первоначальная задумка заключалась в том, чтобы вся рязанская рать обороняла столицу, дожидаясь помощи от Георгия Всеволодовича. Исходили из того, что великий князь не успеет собрать все свои полки за столь короткий срок, а пошлёт войска из тех районов, которые находятся близко к рязанским землям. Поэтому и решили, что коломенский полк присоединится к суздальцам, поскольку для обороны мощных рязанских укреплений имеющихся в наличии сил будет вполне достаточно. Но случилось то, что случилось, и когда князь Всеволод пришёл с полками в Коломну, ситуация изменилась кардинально. Рязань пала, Юрий Ингваревич был убит, а его полки и дружины перестали существовать. Реальной силой оставалась лишь рать князя Романа.