Новая книга о штрафбатах - Юрий Рубцов Страница 25

Отдельных офицеров направлял в штрафной батальон и первый заместитель наркома обороны Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Так, приказом № 0112 от 29 апреля 1944 г. сроком на два месяца в штрафбат был препровожден командир 342-го гвардейского стрелкового полка 121-й гвардейской стрелковой Гомельской Краснознаменной дивизии гвардии подполковник Ф. А. Ячменев «за невыполнение приказа Военного совета армии, за оставление противнику выгодных позиций и непринятие мер к восстановлению положения, за проявленную трусость, ложные доклады и отказ от выполнения поставленной боевой задачи». ^[71]

Командир полка и в самом деле вел себя недостойно: в течение полусуток докладывал наверх, что приступил к очистке от противника оставленной без приказа высоты, а сам бездействовал, хотя, по заключению маршала, сил и средств для выполнения задачи имел достаточно. Для вящего воспитательного эффекта приказ был объявлен всему офицерскому составу действующей армии до командира батальона включительно.

По другим приказам наркома обороны СССР и его заместителей, вышедшим после 28 июля 1942 г., можно очертить примерный крут потенциальных штрафников, в который попадали не только военнослужащие, но и гражданское население. Это — граждане, уклоняющиеся от трудовой повинности в военное время для выполнения оборонных работ, заготовки топлива, охраны путей сообщения, сооружений, средств связи, электросетей и т. п. Это — должностные лица интендантской службы, по вине которых бойцы и командиры были плохо обмундированы. Это — виновные в недоброкачественном или «вредительском» минировании, а также подрыве наших войск на собственных минах. Это — военнослужащие, прибывшие в лечебное учреждение без документов, удостоверяющих личность, и сообщившие о себе неверные сведения. Это — рабочие, служащие и инженерно-технические работники близких к фронту районов, переведенные на положение мобилизованных, но самовольно покинувшие предприятия и учреждения, за которыми они закреплены, или уклонившиеся от обязательной эвакуации, а также руководители предприятий, учреждений, не обеспечившие организованной и полной эвакуации. Это — должностные лица сухопутных частей фронтов и военных округов, виновные в бесконтрольном расходовании и запущенном учете горюче-смазочных материалов. Это — строители вольнонаемного состава, занятые на возведении оборонительных рубежей органами НКО СССР и потому переведенные на положение состоящих в рядах Красной Армии, в случае совершения ими преступления. Это — военнообязанные, уклоняющиеся от воинского учета или призыва на военную службу. Это — военнослужащие, уличенные в продаже предметов вещевого довольствия. Это — командиры подразделений и частей, не обеспечившие охраны трофейного имущества, а также непосредственные расхитители трофеев. Это — военнослужащие, незаконно прибывавшие из действующей армии в тыл страны с целью приобретения продовольствия и промышленных товаров. Это — военкомы и начальники частей военкоматов, не обеспечившие сохранность и законное использование бланков воинских документов — военных билетов, удостоверений о бронировании и свидетельств об освобождении от всеобщей воинской обязанности. Это — должностные лица железнодорожных войск, при проведении восстановительных работ нарушающие линии оперативной связи. Это — руководители военно-врачебных комиссий тыловых округов, незаконно предоставившие отсрочки от призыва по мобилизации на военную службу. Это — должностные лица, допустившие разбазаривание подарков Красной Армии, которые были получены от населения страны. Это — раненые и больные, которые самовольно прибыли в госпитали, расположенные по месту их прежнего жительства (приказ НКО требовал считать таких военнослужащих дезертирами и после излечения направлять в штрафные части). ^[72]

В соответствии с приказами НКО все они либо прямо направлялись в штрафные части, либо имели большой «шанс» попасть чуда же, поскольку привлекались к суду военного трибунала или подвергались серьезным дисциплинарным взысканиям.

Вспоминает ветеран Великой Отечественной войны И. Ф. Чернявский: «В памяти моих однополчан 232-го минометного полка 11-й минометной бригады 12-й артиллерийской дивизии прорыва Резерва Главного Командования сохранился случай, когда рядовой нашего полка красноармеец Макс, неоднократно отмеченный командованием полка, в тяжелом бою под Малоархангельском на Орловском направлении в 1943 г. подбивший из противотанкового ружья немецкий танк «пантера», в ближнем штыковом бою уничтоживший немецкого офицера, отличившийся при форсировании реки Днепр, позднее угодил в штрафную роту. Он всегда был дерзок с командирами, допускал несколько раз случаи неповиновения, а на отдыхе, куда был на короткое время отведен полк, совершил мародерство по отношению к мирному населению, за что был осужден военным трибуналом и отправлен в штрафную роту.

Рядовые и сержанты, зная трудный характер Макса, не могли понять командиров и политработников, принимавших к нему меры дисциплинарного и воспитательного воздействия, но когда он опозорил полк своим последним поступком, приняли приговор трибунала с пониманием». ^[73]

Следует иметь в виду, что названными выше категориями военнослужащих и гражданских лиц круг потенциальных штрафников не исчерпывался, поскольку военные трибуналы осуждали лиц, совершивших и другие воинские преступления, состав которых был предусмотрен всем спектром действовавших законов, применяя отсрочку исполнения приговора до окончания войны. В таком случае эта категория осужденных также направлялась в штрафные части.

Н. Тарасенко:

Ко мне фронтовая фортуна отнеслась неблагосклонно в декабре 1944 г. При переходе подразделения с одного участка фронта на другой во время ночлега вместе с моим вещмешком с немудреными пожитками были украдены и три приказа-инструкции по медицинскому обслуживанию личного состава. Самым ценным секретом в смысле содержания был гриф «Секретно».

После проведенной в части процедуры дознания, допросов и т. п. с определением «виновен в утрате секретных документов» я предстал перед военным трибуналом. Приговор: виновен. Направляется для отбытия наказания в штрафной батальон. Адрес: г. Инстенбург, Восточная Пруссия.

Среди моих собратьев по беде я запомнил двоих. Один — капитан, командир десантно-парашютной роты, с приличным «иконостасом» на груди, был осужден за сгоревшие при пожаре парашюты. Второй, тоже капитан, командир стрелковой роты, в ходе атаки застрелил паникера. Фронтовики знают, что такое паникер в тяжелом бою.

Практика замены заключения в лагерь или тюрьму направлением в штрафную часть была распространенной. Совместным приказом заместителя наркома обороны маршала А. М. Василевского и наркомов внутренних дел, юстиции и Прокурора СССР № 004/0073/006/2Зсс от 26 января 1944 г. был установлен единый порядок применения отсрочки исполнения приговора с направлением осужденных в действующую армию. Во-первых, судам и военным трибуналам было категорически запрещено применять отсрочку к осужденным за контрреволюционные преступления, бандитизм, разбой и грабежи, к ворам-рецидивистам, лицам, имевшим уже в прошлом судимость за перечисленные выше преступления, а также неоднократно дезертировавшим из Красной Армии. По остальным категориям дел судам и военным трибуналам, решавшим вопрос об отсрочке с направлением осужденного в действующую армию, предлагалось учитывать личность осужденного, характер совершенного преступления и другие обстоятельства дела. Отсрочку исполнения приговора с направлением осужденного на фронт судебные органы должны были оговаривать в самом приговоре.