Реликвии Священной Римской империи германской нации - Андрей Низовский Страница 25

Чаша Святого Грааля

Эта таинственная реликвия волнует человеческое воображение на протяжении уже многих столетий. Множество окутывающих ее легенд до такой степени исказили ее реальный облик, что сегодня уже почти невозможно сказать, где у этой истории начало и есть ли у нее окончание?

Существуют две абсолютно взаимоисключающие основные версии по поводу того, чем является Святой Грааль. По одной версии, которую условно можно назвать «христианизированной», это — чаша, в которую Иосиф Аримафейский собрал капли пролитой на Голгофе крови Иисуса Христа. Возможно, она была и той самой чашей, из которой апостолы пили вино на Тайной вечере: «И взяв чашу и благодарив, сказал: приимите ее и разделите между собою; ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие» (Лк. 22: 17–18).

Другая версия — назовем ее «эзотерической» — считает Грааль большим изумрудом, или чашей, изготовленной из изумруда. По преданиям герметиков, предводитель падших ангелов Люцифер, он же сатана, имел на лбу (вариант — в короне) изумруд, который потерял при своем свержении с небес. Впоследствии из этого изумруда и была изготовлена Чаша Грааля. Этой чашей якобы обладали тамплиеры, а позднее она стала символом некоторых еретических антицерковных учений, что, вообще говоря, неудивительно, раз этот «эзотерический» Грааль был связан с самим сатаной.

Хотя обе эти версии уходят своими корнями если не в предначальную эпоху, то по крайней мере к началу нашей эры, в реальности легенды о Святом Граале появились довольно поздно: лишь в XII веке. Именно в это время один за другим увидели свет несколько поэм и рыцарских романов о Граале, в том числе «Рассказ о Граале» Кретьена де Труа, начатый в 1182 году, но так и не законченный; поэма «Парсифаль», которую Вольфрам фон Эшенбах написал, как считается, между 1185 и 1210 годами; и, наконец, «Смерть Артура» — эпопея, написанная Томасом Мэлори уже в середине XV столетия. В последующие годы сочинение Мэлори послужило отправной точкой для ряда книг и кинофильмов, рассказывавших о поисках Святого Грааля.

Мэлори представил христианизированную версию «единственного истинного поиска» Грааля. Он описывал реликвию как «золотой сосуд», который подавала «прекрасная чистая дева» и который содержал кровь Иисуса Христа. По-видимому, таков был образ, долго и бережно хранимый в народной памяти, где Грааль всегда представлялся в виде чаши (обычно той самой, в которую Иосиф Аримафейский собрал несколько капель крови Христа). В то же время рассказ Вольфрама фон Эшенбаха, которого считали тайным тамплиером, напротив, был более «мирским», он совершенно лишен символизма Нового Завета, а сама реликвия — которую также несла дева, как и у Мэлори, — описывалась как камень.

Между тем в самом раннем произведении, где упоминается Святой Грааль — «Сказании о Граале» Кретьена де Труа, — не говорится четко, что Грааль был Чашей. Из контекста романа, однако, вытекает, что Кретьен де Труа видел его именно таковым. В нескольких местах он упоминает главного персонажа — «царя-рыбака», которому «подавали в Граале», и позже добавляет: «Ему подавали одну-единственную освященную облатку, приносимую в граале, который поддерживает его жизнь в полном расцвете, настолько божественен этот грааль». Кстати, слово «грааль» — производное от старофранцузского «градаль» (латинского «градалис»), означающее «широкий, с углублением, сосуд». В разговорной речи времен Кретьена де Труа «градаль» часто произносилось как «греаль». В более поздние времена слова «гразаль» и «гриаль» использовались в южных районах Франции для обозначения разного рода емкостей.

Кроме упоминания «освященной облатки», Кретьен не дает никакой иной недвусмысленной связи с христианством. Подобно Вольфраму фон Эшенбаху, французский поэт вовсе не упоминает кровь Христа и уж определенно не намекает на то, что реликвия служила для ее хранения. Выходит, что образ «святой крови», связанный с Граалем в народной культуре, был добавлен более поздними авторами. Этот процесс «христианизации» Грааля, по всей видимости, направлялся монашеским орденом цистерцианцев. В свою очередь, цистерцианцы находились под влиянием святого Бернара Клервоского, крупнейшего религиозного деятеля Европы XII столетия. Именно Бернар Клервоский предложил на обсуждение мистическую точку зрения на кровь Христа, которая была включена составителями «Поисков» в новое представление о Граале. С тех пор «камень» Вольфрама фон Эшенбаха оказался совершенно преданным забвению, а «сосуд» Кретьена де Труа оказался наполненным кровью Христа.

Кретьен де Труа «изобрел» Грааль в 1182 году. До того года Грааль не существовал ни в истории, ни в мифологии. Правда, рассказывались легенды, связанные, например, с подвигами короля Артура и его рыцарей, из которых придворные поэты и рассказчики черпали вдохновение для своих историй о Граале. Эти предания, передававшиеся из уст в уста, из поколения в поколение, были хорошо известны и апробированы, знакомы всем без исключения и вполне годились для того, чтобы придать творческий импульс новому циклу романов о Граале, начало которому положил Кретьен де Труа в конце XII столетия.

Великий французский поэт так и не закончил свое знаменитое «Сказание о Граале». Спустя несколько лет Вольфрам фон Эшенбах воспользовался им, расширив и закончив историю, начатую предшественником, одновременно грубо обвинив Кретьена в ее «дурном изложении» и заявив, что его собственный текст является «истинной историей». Подобные заявления выглядят странными, если учесть, что Вольфрам явно заимствовал многие подробности из «Сказания о Граале» и в целом сохранил верность его сюжету и персонажам. Имеется лишь одно вызывающе очевидное отличие — причудливое нововведение, превратившее Грааль в камень. Речь не может идти о простой ошибке Вольфрама — он был слишком умным и точным рассказчиком, чтобы совершить столь вопиющую ошибку. Отсюда следует единственный вывод: Вольфрам описал реликвию таким образом по какой-то особой, известной только ему, причине. Может быть потому, что был приверженцем «эзотерической», нехристианской версии? Характерно, что в своей поэме Вольфрам утверждает, что Грааль хранил рыцарский орден Templaisen — в этом искаженном немецком названии легко угадывается знаменитый орден тамплиеров…

Главным связующим звеном между ранними легендами о короле Артуре и христианским апокрифом о Граале, использующим образы Нового Завета, стал сборник «Поиски Грааля», составленный цистерцианскими монахами в XIII столетии. В аллегорической форме Святой Грааль иногда даже отождествлялся с Девой Марией. Такая аллегория подкреплялась следующей аргументацией: Грааль (согласно поздним вариантам легенды) содержал кровь Христа; Мария до Рождества содержала Христа в своем чреве; следовательно, Грааль является — и всегда был — символом Марии: ведь в соответствии с подобной логикой Мария Богородица (греч. Теотокос) являлась священным сосудом, который содержал Слово, ставшее плотью.

Но независимо от того, какой именно смысл вкладывали разные рассказчики в понятие «Святой Грааль», Чаша Святого Грааля, возможно действительно существует. Как считается, с 1437 года она хранится в Испании, в капелле дель Санто-Калис кафедрального собора города Валенсия. По преданию, эту драгоценную чашу высотой 17 см, выточенную из агата и украшенную драгоценными камнями и жемчугом, доставил из Палестины в Рим сам первоверховный апостол Петр. Первый научный анализ предполагаемой «Чаши Грааля» был произведен в 1960 году; тогда исследователи пришли к выводу, что она была изготовлена на Ближнем Востоке не ранее IV в. до н. э. и не позднее I века н. э., то есть время земной жизни Христа вполне укладывается в эту дату. Немецкий исследователь Михаэль Хессман справедливо отмечает: «Никто не может с достоверностью доказать, что речь идет о той самой чаше, которой пользовались Христос и Его ученики на Тайной вечере; этот факт остается вопросом веры». Как бы то ни было, валенсийская чаша официально признана Римско-католической церковью как великая христианская святыня. Только в последние полвека папы Иоанн XXIII, Иоанн Павел II и Бенедикт XVI (последний — в 2006 году) трижды подтверждали за этой чашей статус реликвии.