Улыбка Пол Пота. Путешествие по Камбодже красных кхмеров - Петер Фреберг Идлинг Страница 25

Сами красные кхмеры предпочитали называть себя Коммунистической партией Кампучии.

Однако название принца Сианука к ним прочно приклеилось. Сегодня его используют даже бывшие партийные функционеры.

Коммунистическая партия Кампучии была образована в начале 1950-х, но в 1976 году Пол Пот неожиданно заявил, что такой отсчет неверен. По его мнению, годом рождения партии следует считать 1960-й. Одним махом партия помолодела на девять лет. Приготовления к двадцатипятилетнему юбилею пришлось тут же остановить.

У Пол Пота были свои причины так грубо переписать историю. В 1960 году он был избран в высшие эшелоны партии. Еще это было начало конца вьетнамского влияния на камбоджийских коммунистов.

Поначалу камбоджийцы входили в компартию Индокитая. Пол Пот считал, что для Хо Ши Мина международное участие — это только прикрытие. Тайной же целью Вьетнама было создание своего рода индокитайского Советского Союза с центром в Ханое. Поэтому освобождение из-под вьетнамской опеки было, по мнению Пот Пота, важным шагом к сохранению национальной независимости.

Теперь, с новой точкой отсчета, все выглядело так, будто революция красных кхмеров — дело их собственных рук. Многолетнюю зависимость от Северного Вьетнама теперь можно было перечеркнуть.

Многие коммунисты старшего поколения возмутились. В 1950-е, пока Пол Пот со своими приятелями шлялся по кафе в Париже, они не на жизнь, а на смерть сражались в джунглях за коммунистическую революцию. Перечеркнуть первое десятилетие существования партии — все равно что перечеркнуть их борьбу.

Возмущенные ветераны были арестованы и отправлены в тюрьму S-21. Под пыткой они «признали», что партия была образована в 1960-м. Потом их казнили, обвинив в шпионаже в пользу Вьетнама.

Многое в политике красных кхмеров может быть понято только в контексте камбоджийской истории. Пол Пот был в первую очередь камбоджиец, во вторую очередь — коммунист. Конфликтные отношения с Вьетнамом — наглядный тому пример. Интернационализм, чтобы не сказать антинационализм, — один из традиционных оплотов коммунизма. Пролетариат интернационален, и классовые интересы не знают национальных границ. «Рабочие не имеют отечества», как написано в Манифесте Коммунистической партии.

Мао Цзэдун, однако, подчеркивал важность национальной независимости. Это нашло отклик у красных кхмеров. Десятилетиями камбоджийские лидеры говорили об уникальности своей страны. Международное влияние веками считалось фундаментальной угрозой камбоджийской нации.

«Интернационал» в собственном переводе Пол Пота превратился в «Общество будущего».

Многим камбоджийцам был свойственен страх перед заграницей. Когда Пол Пот решил сделать из Вьетнама большого врага, он сыграл на этом давнем чувстве страха. С тех пор как в начале XV века пал Ангкор, территория Камбоджи неизменно уменьшалась. От тогдашней империи осталась только треть. То, что когда-то принадлежало Камбодже, теперь называлось Лаос, Таиланд и Вьетнам. И ничто не указывало на изменение этой тенденции. Скорее наоборот. Сохранение нации, оплакивание потерянных территорий с начала XIX века были основными темами в политических программах камбоджийских лидеров.

Опасения были особенно сильны, пока Камбоджа оставалась частью французского Индокитая. Французы, дети своего времени, смотрели на мир как на постоянную борьбу, в которой эволюция оставит наименее приспособленных за бортом. Это касалось как животных, так людей и наций. Может, кхмеры когда-то и были носителями потрясающей культуры, но сейчас, как считали французы, они обречены на гибель и вымирание. Эта мысль нашла отклик у молодых камбоджийских интеллектуалов. Из комплекса неполноценности вырос гибрид фатализма и жажды мести.

В начале XIX века Камбоджа была оккупирована Вьетнамом, и жестокое правление сохранилось в народной памяти. Камбоджийцы опасались восточного соседа, родители, к примеру, пугали непослушных детей «юэнами», как пренебрежительно называли вьетнамцев.

О тех временах ходит такая история. Вьетнамские солдаты закопали трех камбоджийцев, оставив на поверхности только головы. Между головами они развели костер, а на макушки пленным поставили котелок с чаем. Когда пленники задергались от боли, солдаты закричали: «Не разлейте господский чай!»

Годы революционной борьбы бок о бок с вьетнамцами в 1950-е и 1960-е убедили Пол Пота в его правоте. Вьетнамские товарищи мало что делали для красных кхмеров, если это не входило в их интересы.

В 1978 году Пол Пот собрал свои мысли о Вьетнаме в «Черной книге о вьетнамской агрессии». Не важно, пишет он, что из себя представляет Вьетнам — коммунистическое государство, капиталистическое или колонию. Эта страна экспансивна и алчна до других земель. «Вьетнамец» — завоеватель, который хочет «заглотить территории других стран».

Таким образом, конфликт Вьетнама и Камбоджи никак не был связан с идеологией, а уходил корнями глубоко в историю. Западным коммунистам это было трудно понять. До сих пор они поддерживали борьбу двух идеологически братских народов против империалистического гнета. Теперь же братья ополчились друг на друга.

Этот конфликт сильно разочаровал приверженцев вьетнамского движения на Западе. Вьетнам был для них символом всех наций, угнетенных мировыми сверхдержавами. А после вторжения в Камбоджу в 1978 году Вьетнам сам превратился в угнетателя.

Зато маоисты во всем мире считали, что Вьетнам показал свое истинное лицо. Будучи близким союзником СССР, Вьетнам исповедовал «ревизионистский» коммунизм, который на самом деле просто служил прикрытием «социалистического империализма». Поэтому, поддерживая Пол Пота, они поддерживали борьбу угнетенного народа за независимость.

Можно выявить как исторические, так и политические причины вьетнамского вторжения.

Исторически в Юго-Восточной Азии всегда доминировал Китай. Вьетнам веками боролся за независимость. Поэтому они не питали иллюзий относительно истинных намерений китайцев.

Отношения Вьетнама и Камбоджи можно рассматривать как миниатюрную копию отношений Китая и Вьетнама — доминантная держава и слабый, подозрительный сосед.

Коммунистическим лидерам в Ханое не нравились события в Демократической Кампучии. Они ни при каких условиях не хотели граничить на западе с китайской марионеткой. Китай в свою очередь не радовала перспектива соседства с Большим Вьетнамом на юге. Вьетнамское вторжение в Камбоджу в 1978-м повлекло за собой масштабное китайское наступление на Северный Вьетнам весной 1979-го.

Проще говоря, китайская кошка погналась за вьетнамской мышкой, которая хотела съесть камбоджийский сыр.

Нападение на Камбоджу было, кроме прочего, попыткой стабилизировать внутриполитическую ситуацию во Вьетнаме. Переход от войны к плановой экономике не удался. Когда-то столь масштабная международная поддержка не превратилась в инвестиции и твердую валюту. Небольшая война помогла бы сместить акценты. Кроме того, вьетнамское руководство считало необходимым разобраться с участившимися жестокими нападениями камбоджийцев на приграничные вьетнамские села.