История хазар-иудеев - Дуглас Данлоп Страница 25

Учитывая не подвергающееся сомнению существование «хазарской переписки» во времена Галеви, она была в руках испанских рабби на протяжении сорока или пятидесяти лет до опубликования «Кузари»⁸. Галеви мог о ней знать. Так ли это и в какой степени он мог ее использовать, рассмотрим чуть позже, когда будем обсуждать переписку, которая являлась обменом письмами между известным еврейским сановником Хасдаем ибн Шафрутом и хазарским царем Иосифом. Оба письма были написаны не позднее 961 года, оба на еврейском языке. Отметим, что выражение «книги хазар» неприменимо к хазарской переписке.

Возможно, «истории», о которых он упоминает, – то же самое, что «книги хазар». Можно предположить, что Галеви знал об утраченном повествовании Масуди, касающемся обращения хазар в иудаизм⁹, которое было написано в 943–944 годах и не было связано с хазарской перепиской. Говоря об «историях», он мог ссылаться на эту или другую аналогичную арабскую работу. Отметим, что Галеви не упоминает имени мудреца, в конечном счете обратившего царя в иудаизм. В других источниках его имя – Исаак Сангари. Если Галеви пользовался только текстами Масуди или других арабских авторов, а также, возможно, перепиской, он мог и не знать имени Сангари. С другой стороны, он сообщает информацию, которую едва ли мог узнать от Масуди, – дату обращения – 740 год. Крайне маловероятно, что утраченный текст Масуди, какие бы детали он ни содержал, противоречит его утверждению в «Мурудж ад-дахаб», что хазары стали иудеями во время халифата Гарун аль-Рашида (Гарун ар-Рашида). Если только эта дата не вымысел Галеви, что представляется маловероятным, он узнал ее не из арабских традиций, представленных Масуди, а из какого-то еврейского, возможно, хазарского источника¹⁰.

Один аспект хазарских «декораций» в книге Галеви безоснователен и привел к неудачным результатам. На титульном листе издания «Кузари» Баксторфа указано имя Р. Исаака Сангари как главного собеседника хазарского царя. Баксторф, видимо, сам пришел к такому выводу. Имя Сангари не подтверждается до XIII века, когда о нем упоминает Нахманид¹¹. Шем Тоб Ибн-Шем Тоб (1430) утверждает, что Р. Исаак Сангари был «ученым, связанным с хазарским царем, который стал иудеем благодаря ему, и было это много лет назад в стране Тогарма [тюрок], как следует из определенных источников. Умные ответы рабби, показывающие его великое знание Закона, каббалы и других писаний, существуют в бессвязной форме на арабском языке. Иегуда Галеви, испанский поэт, нашел их и составил из них книгу на арабском языке, которая была переведена на иврит»¹². После Ибн-Шем Тоба был Р. Гедалия (ок. 1587), который утверждал, что ответы Исаака Сангари были на хазарском языке¹³. Очевидно, Ибн-Шем Тоб имел в виду, что сущность ответов ученого хазарскому царю в произведении Галеви основывалась на ответах Исаака Сангари, который прежде был в Хазарии. Но, даже допустив, что доводы ученого на арабском языке (или, что уж совсем невероятно, на хазарском языке), составляющие большую часть «Кузари» – довольно-таки длинного произведения, – каким-то неведомым образом оказались в распоряжении Галеви, невозможно объяснить, как они попали к нему от Исаака Сангари или кого-то другого. Они явно были составлены самим Галеви, на основании его знаний иудаизма и того, что он слышал, – об этом говорил он сам. Здесь нет вопроса о прямой устной передаче большого числа действительных ответов. Ничто в «Кузари» не наводит на мысль, что автор имел перед собой список ответов. «Истории» и «книги хазар» вряд ли могли содержать точные ответы конкретного рабби, и должны относиться к хроникам и т. д., реальным или вымышленным.

Ибн-Шем Тобу решительно возражает Фиркович (XIX век). В письме, написанном в начале его примечательной карьеры, он высказывает мнение, что ответы Р. Исаака Сангари попали в руки Галеви, который, обнаружив, что они противоречат учениям раббинизма, перевел их на арабский язык в измененной форме¹⁴. Фиркович полагал, что Исаак Сангари был караимом – в соответствии с его теорией, что караимы покинули Палестину еще до Христа и пришли в Крым раньше, чем хазары¹⁵. Делая такие выводы, он опирался не только на тексты, но и на мнение своего учителя караима, которого он называет, и сообщает, что полностью с ним согласен¹⁶.

Фиркович пошел намного дальше. Он объявил, что обнаружил в Крыму надгробную плиту Исаака Сангари, на которой было написано: «Isaac Sangari P-g»¹⁷. Последние буквы, по его утверждению, означали «бек Хазарии». Это мнение было отвергнуто как неаутентичное¹⁸. Другая надпись – просто «Sangarith» – также была обнаружена – утверждалось, что это надгробная плита супруги Сангари.

Помимо этих сомнительных эпитафий, в ряде еврейских манускриптов, которые теперь находятся в публичной библиотеке Санкт-Петербурга, а раньше были в распоряжении Фирковича, есть посвящения, надписи и т. д., и в одной упоминается имя Давид бен-Исаак Сангари¹⁹. Учитывая все сказанное, интерес, проявленный Фирковичем к Исааку Сангари, не пролил никакого света на его личность, скорее даже наоборот, сделал его существование еще более сомнительным. Можно сказать, что вся история обращения хазар в иудаизм стала выглядеть подозрительно из-за недобросовестных и неистовых попыток²⁰ Фирковича показать их связь с любимыми им караимами. Можно только сожалеть о его действиях. Его материалы изучили Гаркави, Страк²¹ и Хвольсон²². Адекватный обзор этой и другой соответствующей литературы²³ потребовал бы специального исследования. Представляется, что, если Гаркави и Страк совершенно правильно привлекли внимание к подделкам, связанным с Фирковичем, последнее слово все-таки еще не сказано. Тщательное исследование документов в свете современного критицизма может дать дополнительную информацию о хазарах.

Что же касается Исаака Сангари, можно допустить, что он принимал участие в обращении хазар в иудаизм, как об этом повествует еврейская традиция, с оговоркой, что напрямую не упоминается до намного более позднего времени. Если его имя настоящее, оно могло быть образовано от города Сангарос или Сангара, что на азиатском берегу Пропонтиды²⁴. Это значит, что Сангари был византийским евреем, который покинул греческую территорию и отправился в Хазарию.

Теперь мы перейдем к хазарской переписке, которая, как уже говорилось, состоит из письма, отправленного, вероятно, из Испании в Хазарию в X веке, и ответа хазарского царя. Вопрос аутентичности поднимался неоднократно. Переписка является центральным свидетельством обращения хазар в иудаизм, и вторая часть – ответ Иосифа – содержит подробную информацию. Очевидно, если письмо подлинное, оно имеет характер официального отчета о событии и написано авторитетом, лучше чем кто-либо другой способным изложить истинные факты. На самом деле, когда обсуждается хазарская проблема, нередко возникает вопрос, можно ли считать эти два письма историческими документами? Мне кажется, что важность хазарской переписки преувеличена. Теперь мы имеем возможность реконструировать хазарскую историю, не прибегая к ней. Даже если Хасдай и Иосиф окажутся вымышленными личностями, существование хазар и факт, что в какое-то время они были иудеями, сомнению не подвергается, поскольку подтверждены многими независимыми источниками.