Война в Арктике. 1941—1945 - Владислав Корякин Страница 25

«Счастья луч зеленый» по праву достался и артиллеристам старшего лейтенанта Корнякова, чьи пушки были практически подготовлены для погрузки на «Дежнев», а не для боя. По воспоминаниям ее командира, «наша батарея находилась на причале, тракторов исправных не было, поэтому два своих орудия мы развернули на узкой (15 на 40 метров) площадке, соединяющей главный причал с берегом. На этой непригодной для огневой позиции площадке нельзя было даже укрепить сошники орудий… После первых же выстрелов станины орудий проломили бревна основания узкоколейки. Поэтому перед каждым выстрелом надо было поджать вперед, подложить сзади станины какой-либо лесоматериал, и только тогда ЗИС-5… накатывал орудие». Останавливаясь на сугубо технических деталях, сам Корняков вместе со своими батарейцами, не растерявшись, действовал сугубо по обстановке, не оставив в своих воспоминаниях места для переживаний. Артиллеристы в своих действиях были настолько стеснены, что часть ранений (к счастью, на батарее не оказалось погибших) была получена при откатах пушек. В таких условиях мог действовать только настоящий воин!

По опыту встречи с «Сибиряковым» немецкие моряки догадывались о характере сопротивления, которое могло ожидать их на Диксоне, не имея представления о характере обороны острова. Наиболее неприятным сюрпризом для них оказались именно 152-мм пушки батареи Корнякова. На мостике «Шеера» великолепно знали о том, что орудия этого калибра решили участь их «систершипа» «Адмирала Шпее» в знаменитом бою у Ла-Платы в Южной Атлантике в декабре 1939 года, о чем руководство кригсмарине каждый раз напоминало командирам надводных кораблей, отправляя их в дальний поход. Понятны трудности командира «Шеера» в принятии решения, оказавшегося в дымовой завесе под всплесками наших снарядов, в калибре которых он, как опытный профессионал, не мог ошибиться. И когда над островком Конус в проливе между Диксоном и материком с его топливной базой после падения немецкого снаряда к небу поднялся столб угольной пыли и дыма, Мендсен-Болькен мог посчитать свою задачу выполненной.

В рассказах старых полярников присутствует еще фактор дезинформации, возможно, сыгравший свою роль. Об этом рассказано в книге Н. Елагина «Побратимы Арктики» со слов известного полярного летчика А.Т. Стрельцова: «Весь день 26 августа опять летали, ночевали в Усть-Тарее на реке Пясине… На исходе светлой ночи взлетели и пошли на Диксон. Вдруг радист зовет меня и протягивает листок радиограммы. Читаю, и в толк взять не могу: "Командиру авиаотряду капитану Стрельцову. Срочно сообщите, когда намерены быть в Диксоне. Начальник штаба морских операций Западной Арктики Минеев".

Мать честная! Совсем они там с ума посходили — можно ли давать такой текст в открытую, когда идет война, и враг не дремлет! Да еще зачем-то понадобилось упоминать мое воинское звание, авиаотряд упоминать! Извертели листок в руках, покумекали, хотели было ответить шифровкой, как полагается, но подумали: раз начальство тебя раскрывает, значит — время не ждет… Ну и отбили открытым текстом, что через сорок минут предполагаем быть на Диксоне. И подпись — капитан Стрельцов.

Подлетаем к Диксону и глазам своим не вверим: все в черном дыму, повсюду следы разрушений, огромные воронки от снарядов, горят какие-то постройки, полыхает угольная база на острове Конус».

Летчики тут же получили задание проследить следование «Шеера», не приближаясь к нему на дистанцию огня, что и выполнили. Сам Стрельцов так резюмирует описанный эпизод «Выходит, желая напугать гитлеровцев, Диксон пошел на военную хитрость. Рассчитывая на то, что немцы внимательно прослушивают эфир, Минеев велел открыто передать «сверхсекретную» депешу… Видимо, Мендсен-Болькен все так и воспринял… Этот момент и стал кульминацией провала всей операции "Вундерланд"!» (там же).

Ее итоги обе стороны оценили каждая по-своему. Немецкий адмирал Ф. Руге считал, что «"Шеер" потопил мужественно и искусно сопротивлявшийся большой ледокол (очевидно, старенький «Сибиряков» водоизмещением 1400 регистровых тонн. — В.К.), и повредил еще один ледокол ("Дежнев". — В.К.), а также ряд других судов при обстреле им крупной базы Диксон 27 августа». Реально потери нашей стороны — ледокольный пароход «Сибиряков» и поврежденный «Дежнев» (отремонтирован через две недели), не считая нескольких сбитых радиомачт и знаков гидрографической обстановки, а также сгоревшего угольного склада на Конусе. Как написал великий сатирик М.Е. Салтыков-Щедрин по поводу одного медведя — от нею зверства ждали, а он чижика съел.

«Преклоняюсь перед мужеством и героизмом полярников — экипажа и персонала научной станции на борту "Сибирякова", экипажей "Дежнева" и "Революционера", артиллеристов и портовиков Диксона, — отметил позднее адмирал Головко. — Все они исполнили свой долг советских патриотов. Отпор, который они дали, сорвал планы гитлеровцев» (Головко, с 127 — 128). Правда, по мнению штатского историка, отпор должен был дать Северный флот — но чего на войне ни случается! У полярников и в мирной жизни отступать некуда, да и куда им было бежать со своего Диксона?..