Вольф Мессинг - Борис Соколов Страница 25

Аналогичным образом описывал выступления Мессинга академик Ю. Б. Кобзарев: «Я был на его сеансах, наблюдая за особенно трудными — даже для Мессинга — опытами, когда идущий сзади человек направлял его движение без какого-либо сенсорного контакта. Он страшно нервничал, на лице была написана мука. Резко бросался из стороны в сторону, влево, вправо, все время сердясь на идущего сзади: “Вы плохо представляете, куда я должен идти! Вы плохо меня направляете, вы не думаете об этом! Вы должны ясно представить себе, как я иду в нужном вам направлении. Тогда я восприму ваш образ”. В конце концов индуктор как-то обучался, и Мессинг шел туда, куда надо».

Как уже говорилось, подвергать свой дар проверке в условиях строго научного эксперимента Мессинг решительно отказывался. Друг телепата Рем Щербаков сообщает о размолвке, которая произошла между Хвастуновым и Мессингом. Михаил Васильевич настаивал, чтобы Вольф Григорьевич раскрыл науке тайны своей психики, но последний не проявлял желания становиться подопытным кроликом. Их встречи становились все реже и реже, а потом и вовсе прекратились. Это произошло еще в ту пору, когда Мессинг жил на Песчаной улице. Кстати сказать, в мемуарах Мессинга есть эпизод, когда один студент говорит другому: «Было бы интересно поработать с самим Мессингом! Посадить его в заземленную медную клетку… Смог ли бы он оттуда читать мысли? Это сразу бы исключило возможность участия здесь любых лучей электромагнитного спектра…

— Превратить Мессинга в подопытного кролика? Неприлично.

Они проходят в зал. Жаль… Умные ребята! И я бы не отказался от почетной, с моей точки зрения, роли подопытного кролика посидеть в заземленной медной клетке… Мне самому было бы интересно узнать, участвует ли в моих психологических опытах электромагнитное поле? Или надо искать новые виды поля, которые не регистрируются и не отмечаются существующими сегодня приборами физиков». Но в реальной жизни он так и не позволил поставить над собой какие-либо эксперименты.

Мессинг утверждал в мемуарах: «Это труднейшие в моей жизни часы и в то же время самые счастливые в моей жизни часы. Это — часы творчества!.. Наверное, так же счастлив поэт, поймавший, наконец, ускользнувшую рифму, художник, схвативший и на века пригвоздивший к полотну мимолетное дыхание прибрежного ветерка… Жизнь была бы пустой и ненужной без этих труднейших и счастливейших часов творчества». Вероятно, он искренне верил в собственные телепатические способности и подсознательно боялся, что эксперименты могут опровергнуть эту веру. Тогда для него исчез бы смысл существования. Поэтому Вольф Григорьевич предпочитал не рисковать.

Мессинг писал в мемуарах и о знаменитом ясновидящем Эрике Хануссене (настоящее имя Гершель-Хаим или Герман Штайншнейдер), который был близок к вождям национал-социалистической партии и заплатил за эту близость жизнью. Мессинг якобы познакомился с ним в Варшаве в 1931 году. Вольф Григорьевич утверждал, будто Хануссен был одним из немногих известных ему телепатов, который действительно обладал способностью к чтению мыслей. Однако для того, чтобы телепатические способности проявились в полной мере, «ему нужен был душевный подъем, взвинченность сил, нужно было восхищение и восторг публики. Я это знаю и по себе: когда аудитория завоевана, работать становится несравненно легче. Поэтому в начале выступления Ганусен прибегал к нечестному приему: первые два номера он проводил с подставными людьми. Едва он вышел на сцену, встреченный жиденькими аплодисментами, и произнес несколько вступительных слов, из глубины зала раздался выкрик: “Шарлатан!” Ганусен “сыграл” чисто по-артистически оскорбленную невинность и пригласил на сцену своего обидчика. С ним он показывал первый номер. Надо ли говорить, что “оскорбитель” мгновенно “перевоспитался”, уверовав в телепатию, и что в действительности этот человек ездил из города в город в свите Ганусена. Я это понял сразу. Но аудитория приняла все это за чистую монету, и аплодисменты стали более дружными.

Начиная с третьего номера, Ганусен работал честно, с любым человеком из зала. Очень артистично, стремясь как можно эффектнее подать свою работу. Однако использование им вначале подставных лиц не могло уже потом до конца вечера изгладить во мне какого-то невольного чувства недоверия.

Мне кажется, что человек, наделенный от рождения такими способностями, как Ганусен, не имеет права быть непорядочным, морально нечестным. Это мое глубокое убеждение.

В 1933–1934 годах Ганусена приблизил к себе Гитлер, хотя Ганусен был чистокровный еврей, дед его работал старостой синагоги… Вращаясь в окружении Гитлера, шагая от успеха к успеху, Ганусен узнал слишком много того, что знать ему не следовало. Определенные круги использовали его для того, чтобы под видом “астральных откровений” дать фюреру тот или иной совет. И когда он оказался уже слишком рискованной фигурой в большой политической игре, его просто убрали. Завезли в лес и застрелили. В общем, его судьба довольно точно и подробно рассказана в романе Лиона Фейхтвангера “Братья Лаутензак”».

Теоретически Мессинг мог видеться с Хануссеном во время гастролей последнего в Польше. Но тут возникает вопрос, почему Мессинг пишет о близости Хануссена к Гитлеру в 1933–1934 годах, если хорошо известно, что «ясновидец фюрера» был убит штурмовиками в ночь с 24 на 25 марта 1933 года. Тут сказались как заинтересованность ряда нацистских лидеров в устранении Хануссена, у которого они взяли в долг значительные суммы, так и опасение, что он может своими предсказаниями влиять на политику пришедших к власти нацистов в интересах тех или иных групп. К тому же незадолго до смерти нацисты совершенно справедливо обвинили Хануссена в том, что он подделал документы, чтобы вступить в НСДАП, и с позором изгнали его из партии. К тому же Хануссен нередко применял действительно мошеннические приемы. Например, на заре своей карьеры он держал аттракцион с «первой в мире электрической цепной каруселью», которую на самом деле приводили в движение спрятанные внутри дети. Хануссен перепробовал множество амплуа — был цирковым наездником, акробатом, фокусником, гипнотизером, телепатом и ясновидящим. При этом Хануссен не брезговал всеми описанными Мессингом трюками — и «подсадными утками» среди зрителей, и кодовыми словам и-подсказкам и.

Между прочим, Хануссен сознался в мошенничестве в своей книге «Моя линия жизни» и раскрыл свои трюки, от которых якобы отказался тогда, когда в 1910-е годы окончательно почувствовал себя телепатом и ясновидцем. Ему больше не требовалось зеркальце, чтобы подглядывать за картами Таро, которые он будто бы угадывал. В этой книге много явно фантастических историй, вроде той, когда Хануссен выдавал себя за известного певца, вовсе не умея петь. Здесь же Хануссен утверждает, что ощутил в себе способность читать поток мыслей других людей: «Вы, сударь, больны сифилисом и вот сейчас, сию минуту, заражаете свою даму, угощая ее пивом из своей кружки. Ваша дочь, сударыня, беременна, но она еще не знает об этом, как и не знает, от кого. А этот солидный господин был сегодня утром у гадалки и спрашивал у нее, как скоро умрет его жена». Еще Хануссен придумал предсказателя Ойгена де Рубини, который якобы читал людские мысли. Хануссен понял, что тот читает не собственно мысли, а идеомоторику, и одолел его в поединке перед зрителями. Стоит добавить, что имя и фамилия телепата и прорицателя контаминированы из двух известных оперных певцов XIX века — немецкого баритона Ойгена Гуры и итальянского тенора Джованни Рубини. У этого Рубини Хануссен будто бы был ассистентом и они отправились в большое европейское турне как раз тогда, когда началась Первая мировая война. Точно так же и Мессинг, как он утверждает в мемуарах, отправился в турне прямо перед началом Первой мировой войны.