Никогда не говори, что умрешь - Джон Ричардсон Страница 25

«Послушай, дорогуша, как выяснилось недавно, эти деньги должны пойти на погашение расходов на авто страховку, чтобы ты и твоё семейство были в полном порядке».

Хоть я и снял в ответ свою «рабоче-крестьянскую» шляпу в почтении пред его «царственным» происхождением, тоненький голосок внутри меня жалобно взвыл: «Ах ты, безмозглый дурак! Мы же бедны как церковные крысы, а ты ведёшь себя как чёртов франт!» Мне нужно было иногда жаловаться, ведь тогда я уже был женат. Мы жили в захудалой квартирке, возле питейной, где я выступал с «Медиум». У нас уже была маленькая Пия, появившаяся на свет в 1970 г. Все мы жили в двух комнатах и маленькой кухне. Квартира не обогревалась, воды и газа было. Туалет был общим для всех жильцов. Но в сложившейся ситуации особенную доброту являла мама Шерил. Она жила в квартире напротив и готовила для нас чудесную еду, и благодаря осторожной экономии моей жены, у нас всегда было вдоволь поесть. Я всегда с нетерпением ждал обеда у тёщи, а в особенности её яблочного пирога и заварного крема.

* * *

Пия была очень развитым ребёнком. В 10 месяцев она уже свободно и довольно складно говорила, в 18 месяцев уже сидела за столом и могла пользоваться ножом и вилкой. А в два года управляла вилочным погрузчиком. Я вовсе не жалею, что немного возгордился положением отца. Довольно, чтобы сказать, какой замечательной она была. Если кто-нибудь захочет испытать глубокое чувство любви и ощущение полного блаженства, станьте родителем. Очень рекомендую. А немного позже я более подробно расскажу о Пие и её младшем брате Скотте.

За несколько лет до рождения Пии всё шло к тому, что я и Шерил не будем жить вместе. За два месяца до свадьбы мы поссорились. Тяжёлое время было и в моей жизни музыканта-полупрофесионала, когда тот отваживается на смелый шаг и хочет, чтобы все его мячи попадали точно в корзину настоящего профессионала. И я пошёл другим путём. Я надел строгий костюм, галстук и отправился искать работу.

В конце 1960-х был довольно большой выбор работы, не имеющей отношения к музыке, и я быстро оказался в числе трудяг, занятых бессмысленным делопроизводством в одной страховой компании. Мне удалось проработать там целых несколько месяцев. Пока менеджер уходил на обед и оставлял меня одного присматривать за магазином, я, тем временем, делал эту работу.

А потом вот что произошло. Как-то магазин посетила одна почтенная пара. Лица их отражали боль и трагедию. Честно говоря, я подумал, что, наверное, они утратили какого-то близкого родственника, и им нужно поделиться с кем-то своим горем. «Понятно», — подумал я. Сам не знаю, почему они зашли сюда, но я решил быть с ними чутким и показать боссу, что достоин повышения.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — учтиво предложил я, уподобившись больше директору похоронного бюро, нежели страховому агенту.

— Она покинула нас. Бетси, она ушла, — и оба залились слезами.

«Точно, — подумал я, — они утратили какого-то очень близкого человека».

— Наверняка вы очень любили её.

— Ничто не сможет заменить её.

— Да, такова природа любви.

Наступила короткая пауза.

— Надеюсь, что не причиню вам боль, если спрошу... вскоре после её кончины... как она умерла?

Господин вдруг вскочил и грохнул кулаком по столу.

— Сегодня утром какой-то придурок-цыган долбанул её прямо в передний бампер! О, она незаменима!

Бетси была их машиной, а Моррис Минор застраховал её у нас.

Мне нужно было быстро выйти. Постепенно меня начал душить смех. Я начал искать их папку. И вот я уже не могу остановиться. Смех уподобился цунами. Сначала смешок, потом смех, переходящий в возмутительный хохот, содрогавший всё моё тело. Я ничего не мог с собой поделать, это было просто не в моих силах! Похоже, у меня началась истерика.

Шеф пришёл с обеда и сразу уволил меня, даже не поинтересовавшись причиной моего аполептического состояния. Сам себе удивляюсь, как, не разразившись хохотом, я покончил с бумагами «родственников» Бэтси. Может быть это как-то связано с этим господином, что гневно заполнял мой бланк. Вряд ли человек с чувством собственного достоинства мог вытерпеть подобное.

Случилось это как раз в то время, когда я понял, что пора заняться преображением квартиры. Моя потенциальная жена исчезла с нашими совместными сбережениями — она вовсю растрачивала деньги на одежду. Я прекрасно знал об этом, так как видел её из-за прозрачных занавесок. Я видел, как она вышла из квартиры матери, поскольку в тот момент был дома и соскребал последние заработанные деньги. Я не был ни декоратором, ни художником. Я был лишь барабанщиком и певцом, и ещё к этому скромному списку добавился страховой агент. И вот я отправился покупать фольгу, 200-футовый рулон. Я решил, что надо хоть как-то преобразить квартиру. Уж лучше это занятие, чем стычка.

Меня вовсе не беспокоили все сложности кропотливой работы. Я просто выдавливал обойный клей на неблестящую сторону фольги и приклеивал её туда, куда считал нужным, предавая ей причудливые формы. Везде была одна фольга. Так я часами развлекался, лёжа в центре комнаты, воображая, что я — сигарета или шоколадка... Когда, наконец, Шерил покончила с деньгами, а может просто устала покупать шмотки, обнаружив моё магическое перевоплощение в холостяка, она решила поставить заплатки на наших отношениях, и мы продолжили совместную жизнь.

* * *

В 1969 г. я снова начал работать с Айшей. Иногда я отвозил её на «Гранада ТВ». Мы проработали 13 недель в Манчестере в программе «Lift off with Aisha». Так продолжалось некоторое время. Материальные затруднения продолжали нас преследовать. Нашему менеджеру Крису постоянно приходилось слышать одно и то же: «Крис, ты нам плохо платишь! Крис, у нас действительно проблемы!» И каждый раз он говорил: «Нет».

Как-то раз я пригласил на ужин своё начальство, главным образом для того, чтобы они полюбовались на нашу убогую жизнь и сравнили её со своей устроенной жизнью представителей высшего общества. «Значит, Крис, ты говоришь, что у тебя нет и гроша в кармане! Приходи к нам на ужин, и ты посмотришь, что значит жизнь без гроша в кармане».

Все в ужасе замерли от увиденного зрелища. Диван без пружин, подаренный начальником моей жены. Даже кошка отказалась бы сидеть на нём! Слава Богу, те дни остались в прошлом. Прибавьте к нему шедевры мистера Ричардсона — серебряные чудо-обои из фольги и огромный кусок картона в форме кита, прикрывающий большущую дыру, где когда-то стоял массивный камин из викторианского сварочного железа, который я убрал. Стена, подтёки на потолке, да и вся обстановка в целом наводила на размышления.

Крис и Айша были в ужасе от такого зрелища. Они и представить себе не могли, что кто-то может жить в подобных условиях. Они никак не могли скрыть свои эмоции. Крис сказал мне: «Дорогуша, я и представить себе не мог...» И, тем не менее, всё равно никаких поступлений.