1943. Дивизия СС "Рейх" на Восточном фронте - Роман Пономаренко Страница 25

Напоследок хотелось бы рассказать об одном интересном эпизоде. 16 февраля к позициям 11 — й роты полка СС «Дер Фюрер» (занимала оборону вдоль железнодорожной насыпи у Береки) вышли 30 советских солдат, пожелавших сдаться в плен. Очевидно, что это были гвардейцы из кавалерийского корпуса. На обершарфюрера СС Хорста Херполосхаймера [190]они произвели гнетущее впечатление. Однако перед ротой стояла другая проблема — из-за сбоев со снабжением солдаты долгое время не получали новую экипировку, а старая тем временем приходила в негодность. Накопилось большое число ботинок, сапог, ремней и прочей кожаной экипировки, требовавшей ремонта. Поскольку своего сапожника у эсэсовцев не было, то «шписс» [191]роты проверял всех пленных красноармейцев на наличие навыков в сапожном деле. И именно этим руководствовался Херполосхаймер, когда через переводчика спросил у сдавшихся в плен, есть ли среди них сапожник. «Мужчина средних лет, дрожащий с головы до ног, сказал, что может чинить обувь. Я разрешил ему сесть, дал сигарету, а вечером отвел в тыловые подразделения». Вскоре Херполосхаймер был дважды ранен и долгое время провел в госпиталях. Он бы и забыл об этой истории, если бы более чем через год она не получила неожиданное продолжение. Херполосхаймер рассказывал: «После выздоровления от ранения… я вернулся в свою роту, мы в этот момент стояли в Южной Франции, и встретил этого русского снова… Увидев меня, он упал на колени и с благодарностью поцеловал мне руку. Я потребовал, чтобы он встал, и спросил у переводчика, что он говорит. Переводчик сказал, что мой русский говорит, что с ним за всю его жизнь не обращались так хорошо. Он хорошо работал, получал такой же паек, как и немецкий солдат, получал плату за свою работу, так что мог покупать бутылку вина каждый день. Где бы мы с ним ни встречались, он продолжал благодарить меня. За всю мою военную службу я не встречал более довольного и счастливого человека, чем этот мой русский сапожник» [192].

БОИ ДИВИЗИИ СС «ДАС РАЙХ» ВОСТОЧНЕЕ ХАРЬКОВА

Тем временем остальные части дивизии СС «Дас Райх», в частности полк СС «Дойчланд», артиллерийский полк, части танкового полка, разведывательный батальон и дивизион штурмовых орудий, отчаянно сражались на северо-восточных и восточных подступах к Харькову с советской 69-й армией М.И. Казакова. Слева соседом дивизии (конкретно — полка СС «Дойчланд») была дивизия «Гроссдойчланд», смычка проходила в районе деревни Циркуны. Справа от «Дас Райх» оборонялись подразделения «Лейбштандарта», противостоящие 3-й танковой армии П.С. Рыбалко.

«Дас Райх» оказалась самым сильным немецким соединением перед фронтом 69-й армии. В этом же районе занимали позиции слабые части 213-й охранной дивизии генерал-майора Алекса Гёшена. Очень быстро эту дивизию буквально растащили по кускам, распределив ее подразделения между дивизией СС «Дас Райх» и Сводным корпусом Крамера. В итоге полк СС «Дойчланд» оказался главной составляющей немецкой обороны на этом участке фронта. Остальные части дивизии выступали лишь в качестве частей поддержки.

Подразделениям двух ослабленных немецких дивизий противостояли входившие в 69-ю армию 161,180,219,270-я стрелковые дивизии, 37-я стрелковая бригада, 1-я истребительная дивизия и 173-я танковая бригада. Даже если учесть, что советские части были серьезно ослаблены предыдущими боями, то все равно численно они значительно превосходили подразделения эсэсовской дивизии и приданных ей охранных частей. Более того, к этому моменту состояние подразделений дивизии СС «Дас Райх» было не самым лучшим, не случайно А. Исаев расценил противостоящие 69-й армии силы немецких войск «одним из самых слабых звеньев обороны» [193]. Так что дальнейшие события нужно рассматривать лишь через призму мощного превосходства советских войск в силах.

К счастью для эсэсовцев, 69-я армия испытывала большие трудности с горючим и боеприпасами, вследствие чего продвигалась крайне медленно. Весь день 11 февраля, например, согласно советским документам, «войска… армии… бездействовали перед арьергардами противника в 10–12 км от Харькова» [194]. М.И. Казаков писал в мемуарах: «Боевые действия на подступах к Харькову основательно измотали нас. Заметно поредела пехота. Резко сократилось количество боевых машин в танковых корпусах и бригадах. Многие части не имели реальных средств для подавления опорных пунктов противника, и потому бои за такие пункты принимали все более затяжной характер» [195].

Интересно, что немцы особого бездействия советских войск не отмечали, а, наоборот, всегда подчеркивали тяжесть боев и упорство противника. Так, 10 февраля 2-я рота полка СС «Дойчланд» атаковала поселок Фрунзе (на востоке от Харькова). Здесь она попала под сильный артиллерийский обстрел с фланга. Красноармейцам удалось оборудовать три удобные позиции для артиллерии, откуда они могли нанести немцам максимальный ущерб при минимальных затратах. Эту картину наблюдал обершарфюрер СС Риксингер из 4-й роты полка, проводивший неподалеку рекогносцировку для артиллерийских позиций. Поскольку противник даже не подозревал о его присутствии, то решение созрело само собой. С двумя гренадерами Риксингер приблизился к первой советской позиции с тыла, уничтожил вражеский расчет и захватил противотанковое ружье и тяжелый пулемет. Быстро развернув их, он открыл огонь по оставшимся двум позициям. Вражеские солдаты были прижаты к земле, и гренадеры 4-й роты получили возможность приблизиться к пунктам обороны противника и захватить их [196].

11 февраля войска 69-й армии нанесли удар по слабым частям 213-й охранной дивизии на левом (или северном) фланге дивизии СС «Дас Райх». Чтобы стабилизировать положение, Герберт Валь бросил в бой последний свободный резерв — разведывательный батальон [197]. Ханс Вайсс повел своих людей в отчаянную атаку, которая стабилизировала положение. Благодаря этому тонкая линия обороны восточнее Харькова была удержана, по крайней мере пока. Однако больше свободных резервов не было.

Норберт Элферинг