От сохи до ядерной дубины - Владимир Губарев Страница 25

– Вы работали в Ставрополье. Там слухи ходят разные…

– Абсолютно чисто! Там было другое: мы бросились забивать скважину, оказалось, что цемента нет. Весь КГБ всполошился: куда он делся? Цемент был, но он оказался в дорожках, в стенах домиков – в общем, весь цемент разворовали… Это единственное «чрезвычайное происшествие», которое там было.

– Откуда же слухи и беспокойство людей?

– Чаще всего от незнания… Вот тут, в кабинете, где мы сидим, 15–18 микрорентген в час. Но если подойдем к облицовке здания – она из гранита, то там наверняка 30. Если поищем на нашей территории, то найдем точки, где и миллирентген в час. Тут нет никаких технологических нарушений, просто место такое – все-таки уральские горы, а потому разнообразие очень большое… Южнее нас проходит так называемый «Уральский след» – тот, что образовался после аварии на «Маяке». Как-то с сыном поехали туда посмотреть. Брошенная деревня, огороды, заросли с хреном. А у нас с сыном огурцов навалом, а хрена нет. Набрали мы его, насолили огурцы. Наша мама приехала из отпуска, мы ее обрадовали, мол, смотри, сколько огурцов засолили. «А хрен где брали?» – спрашивает. Рассказали ей. «Вы что, с ума сошли! – ругается. – Выбросить немедленно!..» Так просто нас не возьмешь, мы действуем по науке. Позвонил начальнику службы радиационной безопасности, попросил проверить банки с огурцами. Дал ему две банки – одну «нашу», а другую прошлогоднюю. Так как раз в той, а не в «нашей», оказалось превышение. Огурцы, конечно, съели, потому что знаем цену – реальную! – любой цифре.

– Какова все-таки судьба промышленных взрывов?

– Не знаю. Могу утверждать лишь одно: не удавалось удержать радиоактивность лишь в тех случаях, когда нарушался проект. Утверждаю, что сейчас такие же работы можно проводить абсолютно безопасно.

– Мы говорили о промышленности, но пока ни слова о науке… Опять фантастика?

– Цитирую вас: «Фантастика в чертежах»

– Это слова Сергея Павловича Королёва… А что вы имели в виду?

– Возможность создавать звездное вещество, проследить эволюцию звезд. Думаю, о научном значении таких работ не нужно распространяться – это одна из фундаментальных проблем науки. В январе 1993 года в Калифорнии состоялась конференция по защите от астероидов. Вспомним тунгусский метеорит. Подобная опасность для Земли существует, иное дело ее вероятность, точные даты. Тунгусский метеорит упал в тайгу, а представьте, если бы на Москву или Нью-Йорк?! В общем, тот метеорит мог наделать много глупостей. С помощью ядерных взрывов можно избавиться от опасности. Но, конечно, надо работать вместе – американцам, нам, французам, англичанам, китайцам. Могу утверждать, что проблемы Большого Космоса можно изучать с помощью ядерных взрывов. Высокие давления позволяют создавать новые вещества и так далее. Огромная область приложения существует, и работы хватит для ученых разных стран. Надо понимать, что у человечества накоплен великий страх перед ядерной бомбой, и он обоснован. Ядерщикам трудно убедить людей, что у них нормальная психология и они честно работают. Есть недоверие и страх. В таком мире мы живем. Вообще-то я предлагаю утопическую вещь: передать все наше дело под контроль ООН.

– Почему это утопия?

– Еще долго человечество не расстанется с ядерным оружием – уж больно большая это дубинка! Правда, как ей пользоваться, неясно, но она есть – такова реальность…

На этой весьма необычной ноте завершилась наша беседа. Но я хочу вернуться к той лекции, которую прочитал Борис Васильевич Литвинов школьникам. Ее вторая часть дополняет то, о чем мы беседовали с Главным конструктором.

Итак, из выступления перед школьниками Снежинска:

«Несомненно, что развитие современного общества тесно связано с развитием энергетики, в которой все возрастающую роль будет играть ядерная энергетика. Наш опыт и умение лучше всего подходят для решения ее проблем. Институт уже включился в выполнение некоторых крупных программ ядерной энергетики. Среди них – определение последствий таких крупных аварий, как взаимодействие уранового топлива с жидким натрием, который является теплоносителем в реакторах на быстрых нейтронах. Эти реакторы весьма перспективны, поскольку в них можно сжигать не только уран, но и плутоний, в том числе извлеченный из ядерных боеприпасов. Предстоит огромная работа по определению ядерно-физических констант, без чего нельзя решить проблему кардинального способа уничтожения радиоактивных отходов атомных электростанций.

Мы включились в крупные программы создания термоядерных установок типа „Токамак“ и установок, в которых используются лазеры.

Забота об энергетике невозможна без заботы об экологии. В нашем Институте создан уникальный исследовательский комплекс. Пожалуй, он пока единственный в мире, в котором собраны все современные геофизические приборы, объединенные самой современной математической программой. С помощью этого комплекса сейчас ведутся исследования радиоактивного следа от аварии на комбинате „Маяк“, случившейся в 1957 году, обследуется река Теча, отдельные районы Свердловской области.

Подобных конверсионных направлений у нас много. Уже получены прекрасные результаты, которыми по праву может гордиться Россия. Естественно, эти работы будут развиваться, а потому потребуются новые конструкторы, специалисты в области физики твердого тела, горения и взрывов, электронщики, программисты, математики, технологи.

Остап Бендер обещал шахматистам заштатного волжского городка Васюки превратить их городок в шахматную столицу мира без всяких на то оснований, но для того, чтобы нашему прекрасному городу стать современным технополисом, есть все основания…»

К сожалению, не всем мечтам суждено сбываться. И об этом приходится только пожалеть.

Мы еще много раз встречались с Борисом Васильевичем Литвиновым и в Москве, и в Снежинске. Поводов тому было множество. В частности, Борис Васильевич всегда с удовольствием вел экскурсии по Музею ядерного оружия. Тем более что время от времени там появлялись новые экспонаты. Бывало, засиживались мы с ним и за чаркой, вспоминали удачные дни на рыбалке. Однако столь подробных и обстоятельных бесед о судьбе ядерного оружия, о его прошлом и о его будущем, уже не было. Создавалось такое впечатление, что все главное было высказано Главным конструктором ядерных и термоядерных зарядов при той встрече. Наверное, так и есть…

Написал он и книгу. Мне было приятно прочитать в предисловии, что каким-то образом я подтолкнул академика Литвинова поделиться своими воспоминаниями, мыслями, идеями. Название у книги символическое: «Атомная энергия не только для военных целей». Это своеобразное продолжение спора, который шел между создателями оружия у нас и в Америке. Впрочем, в том споре не было победителей и побежденных, в отличие от итогов холодной войны.

В Снежинске проходила очередная конференция по защите Земли от астероидов. Приехал на нее и легендарный Эдвард Теллер, один из столпов «Манхэттенского проекта».

Академик Б. В. Литвинов не мог в полную силу работать на этой конференции: лежал в больнице. На непродолжительное время он все-таки вырвался на одно из заседаний. Мы встретились, обнялись.