Единственная сверхдержава - Анатолий Уткин Страница 25

Прогноз большинства футурологов в отношении возможности продления на будущее превосходных современных показателей Америки, в отношении сохранения ею исключительных мировых позиций, обретенных между 1942—2002 годами, сводится к тому, что заокеанская республика имеет все возможности в течение нескольких десятилетий владеть ключевыми мировыми позициями в Северной Америке, в Западном полушарии, в Западной Европе и Восточной Азии, во всех четырех океанах и космосе, в военной мощи и военных исследованиях, на основных мировых рынках, в науке и практических разработках, в информационной революции, в производительности труда, в привлечении наиболее талантливых иммигрантов, в мировом университетском образовании, в ведущих средствах масс-медиа, в популярной культуре, в привлечении молодежных симпатий и в международной помощи. Практически Америке обеспечены десятилетия сильнейшего воздействия на мир и на ход мировой эволюции.

Действуя в качестве прототипа экономики нового образца, США увеличивают мощь своей индустриальной поступи и военного могущества, что позволяет им сохранять глобальное влияние. Складывается впечатление, что умелая мобилизация американских ресурсов и ослабление потенциальных противников может обеспечить Соединенным Штатам положение лидирующей державы мира как минимум на 20 лет в будущем. Даже самые критичные аналитики (в данном случае Д. Риеф из Института мировой политики, Вашингтон) приходят к выводу о прочности обретенных Америкой позиций. Незачем ломать копья: «В начале нового тысячелетия кажется очевидным, что ни одно государство и никакой союз государств не сможет в обозримом будущем посягать на гегемонию Соединенных Штатов — в традиционном понимании этого термина» [167]. Такие исследовательские центры, как аналитическая служба влиятельнейшего британского журнала «Экономист», тиражируют свой вывод о безосновательности сомнений в дальнейшем бурном росте экономики США и соответствующего роста их могущества [168].

В случае с американской гегемонией четыре фактора сыграют решающую роль: наличие ресурсов, твердость национальной воли, успешная стратегия и дипломатия, привлекательность своего общества.

Австралийский политолог К. Белл предполагает, что гегемония Америки будет длиться как минимум еще сорок лет, а может быть, и значительно дольше — многое будет зависеть от американской стратегии. Долговременная гегемония принесет революционные перемены в окружающий мир, она «внесет серьезные из­менения в самые старые — в самые базовые нормы и соглашения, которыми долгое время руководствовалось сообщество государств» [169].

Раз установившуюся, американскую гегемонию будет чрезвычайно трудно низвести с пьедестала в свете приверженности всего мирового авангарда — западных демократий общим принципам открытости, взаимности, многосторонности, общим экономическим и политическим основам, общим институтам развитого индустриального мира. Для потенциального государства-противника становится все более сложным ввести в мировой обиход новую совокупность принципов. По мнению американского исследователя Р. Фалька, американская гегемония «становится в высшей степени институционализированной. Лишь крупномасштабная война или мировой экономический кризис могут нанести удар по американской гегемонии. Если даже большая коалиция государств выдвинет альтернативный тип порядка, для того, чтобы быть принятым, благо перемен должно быть слишком очевидным, а это трудно себе представить. Пока на горизонте нет достойных претендентов» [170].

И они не скоро появятся — столь велико американское могущество. Реальностью современного мира является то, что лишь несколько крупных держав способны в будущем радикально воздействовать на международный мир, стабильность и процветание. Большинство из них пока либо дружественны Соединенным Штатам, либо испытывают ту или иную форму зависимости. Поразительным образом потенциальные противники крайне осторожны и не рискуют противопоставить себя американской мощи. Дж. Айкенбери: «Не видно признаков того, что некие страны приступают к фазе создания контрбаланса американской мощи» [171].

Трудно сомневаться в том, что США постараются воспользоваться исключительно благоприятными обстоятельствами для имперского контроля над мировым развитием, речь идет о 20-30 годах своего рода Pax Americana. Физические обстоятельства могущества позволяют утверждать, что США фактически являются и еще долгое время будут преобладающей мировой силой. Но природа доминирующей роли США будет меняться. На первой фазе своего возвышения (1945—2000) источником американской мощи были огромные ресурсы. В дальнейшем США становятся крупнейшим в мире должником. Они начинают принимать на свою территорию больше иммигрантов, чем все остальные страны мира, вместе взятые. На второй фазе (начинающейся в новом веке) увеличивается значимость того, что Дж. Най назвал «мягкой силой» — способность достичь большего не подталкиванием, а привлекательностью американского общества, выгодностью не противостоять Соединенным Штатам, а пользоваться плодами дружбы с ними.

Сторонники закрепления американской гегемонии — утверждают, что самая опасная система — биполярная: «Жесткая биполярная система обычно возникает на закате исторического цикла и в любом случае она ведет к конфликту, изменяющему саму систему. Биполярность — не единственная причина конфликта, но она создает такую совокупность обстоятельств, которые почти неизбежно ведут к конфликту» [172]. Из этого следует, что движение к восстановлению биполярности (с любыми действующими лицами в качестве соперника США) следует остановить и заблокировать.

Поиски оптимума

Главными угрозами Соединенным Штатам называют прежде всего, ядерное оружие в руках наследников Советского Союза и других стран, истощение экономических ресурсов, нетрадиционные угрозы в виде миграции населения и загрязнения окружающей среды. [173]И, разумеется, терроризм. В этих обстоятельствах. Это строительство своей империи предполагает следующее:

- значительно более активное участие в определении легальных, экономических, касающихся природных ресурсов обстоятельств развития в планетарном масштабе, касающихся национальных интересов США;