Персия-Иран. Империя на Востоке - Александр Широкорад Страница 25

Аббас-Мирза поспешил удалиться за Араке только с одной артиллерией, а его пехота и конница рассеялись по горам.

Сражение под Елизаветполем решило исход кампании. Крепость Шуша после 47-дневной обороны была деблокирована, а в октябре 1826 г. вся территория империи очищена от персов.

В мае 1827 г. Паскевич стянул войска к Эчмиадзину и в июне выступил оттуда на город Аббас-Абад, выслав 20-ю дивизию генерала Красовского блокировать Эривань.

Аббас-Абад был взят 7 июля, но под Эриванью дела складывались хуже некуда. Солдат и офицеров 20-й дивизии косила лихорадка, и в строю оставалось не более 4000 человек. Красовский снял осаду и отвел дивизию на Ашатаракские высоты. Аббас-Мирза с тридцатитысячным войском двинулся за ним. Он не решился атаковать сильную русскую позицию в лоб, обошел ее и стал между Красовским и Эчми-адзином. Тогда Красовский 16 августа пошел в атаку на Аббас-Мирзу, с огромными потерями пробился сквозь его войско и прикрыл Эчми-адзин. Русские потеряли при этом 24 офицеров и 1130 нижних чинов. Это были самые большие потери за все войны с Персией.

Обеспечив войска провиантом, Паскевич приступил к решительным действиям. 19 сентября 1827 г. он взял сильно укрепленный Сердар Аббас, 23 сентября подошел к Эривани и 1 октября штурмом овладел ей. Трофеи составили 48 орудий и 4 знамени. В плен взято около 3 тысяч человек, среди которых и комендант крепости Гуссан-хан.

Местность вокруг Сердар Аббаса не позволяла обложить крепость со всех сторон. Тогда Паскевич подверг ее сильной бомбардировке, вынудившей остатки гарнизона бежать. Из полуторатысячного гарнизона 650 персов были перебиты и 100 взяты в плен. Русским достались 14 орудий.

За всю осаду русские потеряли не более 100 человек. За отличие при штурме Эривани 7-й карабинерский полк стал называться Эриванским, а Паскевич был возведен в графское достоинство и награжден орденом святого Георгия 2-й степени.

Взятие Эривани нанесло Персии окончательный удар. В октябре 1827 г. русским покорилась вся ее северо-западная часть. 14 октября был взят Тавриз (Тебриз), и 21 октября персы запросили мира.

Мирные переговоры длились около четырех месяцев, и 10 февраля 1828 г. в Туркманчае ровно в полночь был подписан мир. Этот момент предложил персидский астролог, как наиболее благоприятный для прочного мира. И астролог не ошибся — с тех пор Россия больше не воевала с Персией.

По Туркманчайскому миру Персия уступала России ханства Нахичеванское и Эриванское и выплачивала 20 миллионов рублей контрибуции, а также закреплялась статья Гюлистанского договора о запрещении Персии держать военные суда на Каспии.

Стоит обратить внимание на вроде бы незначительные детали договора, поскольку они будут иметь далее принципиальное значение.

Так, статья XIII гласила: «Все военнопленные обеих сторон, взятые в продолжение последней войны или прежде, а равно подданные обоих правительств, взаимно впадшие когда-либо в плен, должны быть освобождены и возвращены в течение четырех месяцев... Обе державы предоставляют себе точное и неограниченное право требовать таковых во всякое время и обязуются возвращать их взаимно по мере того, как они будут оказываться или когда поступят о них требования».

Однако в статье XIV говорилось: «Ни одна из высоких договаривающихся сторон не будет требовать выдачи переметчиков и дезертиров, перешедших в подданство другой до начатия последней войны или во время оной» [54].

Туркманчайский договор подписали генерал-адъютант Иван Паскевич и действительный статский советник Александр Обресков, а с персидской стороны — принц Аббас-Мирза.

Значительную роль в заключении договора сыграл Александр Сергеевич Грибоедов. Некоторые исследователи утверждают, что Туркманчайский договор был написан именно им.

В 1806—1812 гг. Грибоедов последовательно заканчивает три факультета Московского университета — словесности, юридический и физико-математический.

В 1812 г. Грибоедов пошел добровольцем в гусары. В марте 1816 г. он вышел в отставку, а в следующем году был зачислен в Коллегию иностранных дел.

На Кавказ Грибоедов попал из-за скандальной истории. Не надо доказывать, что балерины Санкт-Петербурга вели пуританский образ жизни. Но семнадцатилетняя Авдотья Истомина явно преуспевала на поприще Венеры.

Свыше года балерина жила у штабс-ротмистра Шереметева. Когда ротмистр был в отъезде, наш Александр Сергеевич увез ее после спектакля к себе домой, точнее, в квартиру, где он жил вместе с приятелем графом Завадовским. В итоге балерина провела с графом двое суток. Взбешенный Шереметев вызвал Завадовского на дуэль. Но, поскольку ротмистр считал виновником инцидента Александра Сергеевича, то после дуэли Шереметева с Завадовским должна была состояться дуэль их секундантов — Якубовича и Грибоедова.

На дуэле 12 ноября 1818 г. на Волковом поле первым стрелял Шереметев. Его пуля только задела сюртук Завадовского, который ответным выстрелом тяжело ранил соперника в живот, и на следующий день тот скончался. Якубович, как и положено секунданту, немедленно повез раненого домой, так что вторая дуэль не состоялась.

Дуэли были запрещены под страхом сурового наказания, но Николай I реагировал на них исключительно из собственных симпатий и антипатий. Завадовский был выслан заграницу, а Якубович — на Кавказ.

Грибоедов формально был прощен императором, но оказался в крайне неудобном положении. Министр иностранных дел граф Нессельроде предложил Александру Сергеевичу на выбор миссию в Филадельфии (Соединенные Штаты) или в Персии. И вот 4 марта 1819 г. Грибоедов покидает Петербург и едет в Персию.

Как уже говорилось, русская миссия (посольство) находилась в городе Тебризе при дворе принца Аббаса-Мирзы. Главой посольства (поверенным в делах) был Семен (Симон) Иванович Смилоевич-Мазарович, а Грибоедова назначили к нему секретарем.

Оный Мазарович родился в Венеции. В Россию прибыл в качестве врача в 1807 г. В 1817 г. он продолжал числиться врачом, а в 1818 г. был назначен русским поверенным в делах в Персии. Любопытно, что русское подданство Симон принял лишь в 1836 г. Лихо иноземцы делали карьеру в ведомстве Нессельроде!

Поначалу Грибоедов был доволен Мазаровичем. Александр Сергеевич писал в 1818 г. своему шефу: «Факт тот, что с тех пор, как я принадлежу вам в качестве секретаря, я не нахожу, чтобы зависимость бедного канцелярского чиновника была так ужасна, как я себе представлял. Это чистый вздор....»

«Мазарович покуда очень мил, много о нас заботится и уважителен и весел», — помечает Грибоедов в январе 1819 г. в путевых записках.

Но уже в 1822 г. Н.Н. Муравьев в своих записках писал: «Грибоедов ходил к Аббас-Мирзе и объяснил ему сие, говоря: что государь не требует союзников, но дает только ему знать о сем. Аббас-Мирза, обрадованный сим случаем, обещался выставить 50 тысяч воинов и идти на турок, что он и сделал. На другой день Мазарович, увидевшись с ним в саду, стал ему о том же говорить; но вместо того, чтобы соблюсти осторожность, он просил Аббас-Мирзу быть союзником нашим, и в знак благодарности, когда тот объявил свое согласие, схватил у него руку и поцеловал ее. Вот поступок, достойный иностранца, наемщика в нашей службе!» [55]