Заговор королевы - Лоренцо де Медичи Страница 25

Теперь надо решить, ставить ли в известность госпожу Гужье. Но что сказать? Она же сама толком не знает ничего, кроме того, что королеву-мать крайне обеспокоило это известие. Настолько, что она велела камеристке не покидать ночью ее опочивальни. Но этого поварихе рассказывать нельзя. Похоже будет на предательство по отношению к королеве. Хотя госпожа и не приказывала хранить их разговор в тайне, но это, очевидно, подразумевалось. В конце концов Тинелла решила промолчать. Если ночью что-то случится, сама она будет в безопасности в покоях королевы, и поварихе тоже ничто не угрожает, так как она никогда не остается по ночам во дворце. А значит, она будет надежно защищена стенами своего дома.

Раздумывая, что ей теперь следует делать, Тинелла, сама того не замечая, дошла до кухни. Королеве ее услуги пока что не нужны. И разве не просила она следить внимательно за обстановкой во дворце? А где, как не на кухне, можно больше всего выведать? И потом… вдруг она — ну совершенно случайно! — встретит красивого племянника госпожи Гужье?

Тинелла вошла на кухню, чуть ли не напевая. Настроение у нее было прекрасное. Она перестала тревожиться о делах королевы, дабы предаться более приятным мыслям. О Франсуа Гужье.

И каково же было ее изумление, когда первым, кого она встретила на кухне, оказался не кто иной, как красавчик Франсуа собственной персоной, занятый беседой со своей тетушкой. Последняя, едва завидев девушку, поманила ее рукой.

— Иди сюда, Тинелла. Хочу представить тебе моего племянника Франсуа, — промолвила повариха так торжественно, будто представляла ей по меньшей мере архиепископа. Вид у нее при этом был чрезвычайно довольный. — Франсуа, это Екатерина, личная камеристка ее величества. Правда, для всех нас она Тинелла, как ее несчастная покойница-мать.

Франсуа расплылся в ослепительной улыбке.

— Мне кажется, мы уже знакомы, — произнес он так, словно их встреча имела место несколько лет назад, — или я ошибаюсь?

— Да нет, ты не можешь ее знать, — убежденно вмешалась его тетка. — В лучшем случае ты мог слышать ее имя от других прислужниц. Но Тинелла — не служанка, — подчеркнула она, чтобы племянник как следует уяснил себе высокое положение девушки. — Тинелла — личная камеристка ее величества и все время находится при ней.

Молодые люди обменялись заговорщицкими улыбками, но не стали сообщать поварихе, что несколькими часами раньше уже познакомились в лавке старого торговца тканями. Тинелла постеснялась, а Франсуа предоставил тетушке считать своей заслугой его знакомство с камеристкой королевы, коль скоро для нее это так важно.

Все трое уселись за свободный стол, и завязалась ничего не значащая беседа. Но в какой-то момент Франсуа вдруг ни с того ни с сего начал проявлять признаки беспокойства. Вскоре он встал из-за стола, извинившись и пообещав через несколько минут вернуться. Между тем госпожа Гужье углубилась в нескончаемый рассказ о своих бедных, но благородных родственниках в Бретани. Тинелла же устремила взгляд за ее спину, любуясь скользящей кошачьей походкой удаляющегося Франсуа. Почему-то ей очень нравилось, как он ходит. И вообще, она испытывала к нему неудержимое влечение, несмотря на то, что они едва знакомы. Конечно, он очень красив. И весьма обходителен, судя по тем замечаниям, которыми они успели обменяться. Кто знает, если бы не присутствие его тетушки, возможно, они смогли бы познакомиться поближе и поговорить о чем-нибудь помимо бретонской родни.

Проводив Франсуа взглядом, Тинелла попробовала разглядеть человека, который вступил с ним в разговор у входа в кухонные помещения. Незнакомец был немолод. И отнюдь не похож на лакея. Это чувствовалось даже с такого расстояния, хотя его самого было плохо видно.

— Хочешь пить? — спросила вдруг повариха. — Пойду возьму себе лимонаду. Если хочешь, тебе тоже принесу.

— Благодарю вас, госпожа Гужье, с удовольствием выпью. Такая жара, я просто умираю от жажды.

На самом деле пить девушке вовсе не хотелось, но она не преминула воспользоваться предлогом, чтобы ненадолго отделаться от поварихи и выяснить, с кем разговаривает Франсуа.

— Ну да, — пропыхтела толстуха, вставая, — когда ж еще и быть жаре, как не в августе!

С этими словами она удалилась шаркающей походкой.

Убедившись, что госпожа Гужье ее не видит, Тинелла, сгорая от любопытства, вскочила и быстро направилась в ту сторону, куда ушел Франсуа. Если ее увидят, она сочинит что-нибудь на ходу. Спрятавшись за большим буфетом с посудой, она могла наблюдать за Франсуа и его собеседником с достаточно близкого расстояния, оставаясь незамеченной. Отсюда Тинелла не слышала их слов, зато лицо незнакомца было ей хорошо видно.

Имени этого человека она не знала, но он частенько появлялся в гостиных августейшей семьи. Ей не удавалось вспомнить, кто он такой, но она точно видела его. Он сопровождал какую-то важную персону. Похож на чиновника высокого ранга. Но не придворный — этих Тинелла знала почти всех, по крайней мере в лицо.

Более чем странно, что такой важный господин околачивается на кухне и беседует с Франсуа, который, насколько ей известно, не занимает никакой должности во дворце. Что может связывать Франсуа с этим человеком? Откуда у юноши, только что приехавшего в столицу из глухой провинции, знакомства в высшем свете? Но больше всего Тинеллу поразило то, что выглядела эта парочка так, будто замышляла что-то нехорошее.

Бросив взгляд через плечо, она заметила, что госпожа Гужье уже возвращается с кувшином лимонада и двумя стаканами. Не желая быть застигнутой за неблаговидным занятием, Тинелла поспешила назад и как ни в чем не бывало уселась на свое место. И как раз вовремя, поскольку Франсуа тоже направлялся к столу. Вид у него был довольный, словно он получил приятное известие.

Они еще некоторое время поболтали втроем. Точнее, Тинелла и Франсуа внимали бесконечному монологу тетушки все о тех же достойнейших родственниках в Бретани и о том, как важно для молодых людей создать собственную семью. Иногда они потихоньку обменивались понимающими взглядами. По правде говоря, Тинелла была несколько обеспокоена подсмотренной ею сценой. Перед ее глазами все еще стояло лицо незнакомца, который шептался с Франсуа возле дверей кухни, и она не переставала задаваться вопросом, какого рода отношения их связывают. Наконец, наговорившись, все трое разошлись по своим делам.

По дороге в королевские покои Тинелла вдруг совершенно точно вспомнила, где и с кем она видела незнакомца. Это советник господина Гонди, одного из самых преданных сподвижников королевы-матери, часто сопровождавший его при дворе. Чем вызвано появление столь высокопоставленного лица на кухне? Откуда он знает Франсуа? Это просто невероятно! И что теперь делать? Это ведь странно. Даже очень странно. А королева велела ей немедля докладывать о любых подмеченных странностях. Стало быть, надо предупредить королеву? Верность госпоже превыше всего, но ведь Франсуа, вполне вероятно, замешан в какую-то темную историю. Впрочем, может быть, никакой опасности здесь нет. Юношу мог рекомендовать советнику какой-нибудь родственник или общий знакомый. И поскольку молодой человек не допущен во внутренние помещения Лувра, советник сам спустился на кухню поговорить с ним. В конце концов, никто, кроме нее, не наблюдал за их беседой. Значит, и ее, Тинеллу, никто не видел. И никто не сможет рассказать королеве, что она была свидетельницей необычной встречи и промолчала об этом. А вдруг это ловушка, подстроенная кем-нибудь из завистников, чтобы доказать королеве, что она не может доверять никому, даже собственной камеристке? Привилегированному положению Тинеллы завидуют многие. Здесь люди способны на все ради того, чтобы очернить ближнего.