Король чародеев - Сьюзен Фрейзер Кинг Страница 25

Но она была именно таким врачом, и Дайрмид в этом вскоре убедился. Слушая, как она говорит с девочкой, он подумал, что ему послало ее само Провидение. В отличие от многочисленных знахарок, которые перебывали в Даншене до нее, Микаэла была спокойна, практична, бесконечно терпелива и мягка, и в душе Дайрмида окрепло убеждение, что она сможет помочь ребенку. Подробно ответив на ее вопросы о симптомах болезни и о режиме питания девочки, он остался стоять возле кровати, не в силах уйти, хотя ему давным-давно пора было заняться делами. Он снова чувствовал себя учеником, словно время повернуло вспять, перенеся его в маленькую больницу Маллинчского монастыря, где брат Колум знакомил его с премудростями своего ремесла…

После ранения Дайрмид совсем забросил медицину, если не считать помощи родным по разным пустякам; тем не менее, привезя в Даншен Бригит, он первым делом сам ее обследовал. Если не считать отнявшихся ног, здоровье девочки не внушало никаких опасений; ее худенькие ножки на первый взгляд были целы и невредимы, хотя левая казалась слабее правой и немного загибалась внутрь. То, что Бригит не могла ходить, ставило его в тупик: он не понимал причин этого. Дайрмид помнил ее веселым, полным энергии и жизни ребенком. Что с ней произошло у Маклахленов? Если причиной ее увечья стала болезнь, то какая? Дайрмид не знал и поэтому чувствовал себя совершенно беспомощным.

Покончив с осмотром, Микаэла бережно подняла правую ногу девочки, поддерживая ее под колено.

– Так не больно, Бригит?

– Нет! – ответила та.

– А так? – Микаэла осторожно согнула ногу девочки в колене. – Тоже не больно? Вот и хорошо. Теперь посмотрим бедренный сустав… Ты можешь опустить ногу без моей помощи?

Решительно сжав губы, Бригит кивнула. Микаэла перестала поддерживать ногу, и девочка сама опустила ее на постель.

– Молодец! – заулыбалась молодая женщина. – А теперь давай-ка посмотрим левую.

Но едва она приподняла вторую ногу, девочка вскрикнула со слезами в голосе:

– Больно!

Дайрмид вздрогнул и сжал кулаки – он не мог слышать ее плача.

Микаэла осторожно согнула левую ногу в колене.

– Больно! – снова вскрикнула девочка.

– Пожалуй, хватит, – решила молодая женщина. – Ты можешь сама опустить эту ножку?

Бригит напряглась, лицо ее исказила гримаса, но нога оставалась неподвижной, пошевелились только пальцы.

– Не могу! – проговорила она в отчаянии.

– Ничего страшного, – улыбнулась Микаэла. – Раз шевелятся пальцы – это уже хорошо.

Она бережно положила левую ногу ребенка на постель и задумчиво посмотрела на Дайрмида. Он заметил в ее глазах беспокойство.

– Попробуй-ка сжать мою руку как можно сильнее, – сказала она девочке.

От усилия Бригит сморщила нос, но, как она ни старалась, ее пальцы сжали руку целительницы очень слабо.

– Молодец, – похвалила ее Микаэла. – А сесть ты можешь?

Девочка перекатилась на левый бок и, оттолкнувшись правой рукой, села.

– Видите, могу! – сказала она с гордостью. – Недаром меня зовут Бригит, это означает «сильная»!

– Ты действительно сильная девочка. А теперь попробуй-ка встать, – попросила Микаэла.

Бригит свесила ноги с кровати, потом неловко соскользнула на пол и, дрожа всем телом, встала, опираясь всей тяжестью на правую ногу. Дайрмид кинулся к ней, и она упала в его объятия.

Микаэла продолжала улыбаться, но тревога в ее глазах росла. Дайрмид понял, что дело плохо, и сердце его сжалось от жалости к несчастному ребенку.

– Довольно! – бросил он Микаэле.

– Да-да, пора заканчивать, – быстро согласилась она и наклонилась к девочке. – Большое спасибо, милая, ты очень старалась мне помочь, и теперь тебе надо отдохнуть. Остался сущий пустяк – дай-ка я еще раз осмотрю твои глазки! – Микаэла приподняла девочке веки и внимательно осмотрела роговицу. – Вот и все, малышка, теперь улыбнись – и твой дядя отнесет тебя вниз, к Лили. Она обещала угостить тебя чем-нибудь вкусненьким, когда мы закончим.

Дайрмид легко подхватил девочку, которая сразу доверчиво обняла его за шею, и вышел. Шурша юбками, Микаэла последовала за ними.

В большой зале Дайрмид усадил Бригит в кресло у стола, и возле нее тотчас засуетилась Лили – подставила под ноги скамеечку, накрыла пледом, подложила под спину подушку. Вокруг стола хлопотала Иона Макартур, весело переговариваясь с двумя младшими братьями и сестренкой, у камина сидел Гилкрист с арфой. Дайрмид молча наблюдал за тем, как Микаэла поздоровалась со всеми и как Иона познакомила гостью с самыми маленькими детьми Мунго – Евой, Дональдом и Финдалом. Ему не терпелось расспросить Микаэлу о результатах осмотра, но она принялась обсуждать с Лили, чем лучше всего кормить больную.

Гилкрист склонился над своим инструментом, любовно настраивая его деревянным ключом. Казалось, юноша настолько поглощен своим делом, что совершенно не замечает царившей вокруг суеты. Иона отскребла громоздкий дубовый стол и стала мести дощатый пол, по которому был разбросан высохший камыш. Маленькая Ева, взяв мешок с сухим папоротником и цветами вереска, начала посыпать ими чистый пол. Приняв это за игру, вокруг девочки весело запрыгали обе собаки.

В другой раз Дайрмид, очевидно, порадовался бы этой мирной картине, но сейчас его снедала тревога. Скрестив руки на груди, глава семьи нетерпеливо постукивал ногой по полу. Наконец Микаэла обернулась к нему.

– Мы можем поговорить? – негромко спросил он.

– Минутку, – попросила она и наклонилась к девочке: – Милая, ты вела себя сегодня, как ангел. За это я сыграю с тобой в шахматы, но немного попозже, потому что сейчас мне надо поговорить с твоим дядей.

Дайрмид показал глазами на дверь:

– Пойдемте наверх, там нас никто не услышит.

По винтовой лестнице они поднялись на крепостную стену. Тотчас им в лицо ударил свежий ветер, напоенный запахом моря и соснового леса. Микаэла посмотрела вниз и ахнула от восторга – там, ярдах в пятидесяти от замка, за узкой полоской зеленой травы начиналась сапфировая гладь озера. В бездонной глубине его тонули горевшие осенним багрянцем высокие лесистые горы и само небо, щедро вызолоченное утренним солнцем. Дальше, насколько хватал глаз, синело море.

– Как здесь красиво! – восхитилась она, не сводя глаз с изумительного пейзажа.

Дайрмид довольно улыбнулся, оглядывая родные места. Наконец-то покончено с многомесячными скитаниями по грязным дорогам, полям и чащобам равнины! Только сейчас Дайрмид осознал, как сильно скучал по дому. Он прислонился к каменному зубцу стены, закрыл глаза и глубоко, с жадностью втянул напоенный пьянящими ароматами воздух. Ему казалось, будто через этот воздух и камни родовой твердыни в него вливается мощь родной земли.