Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель - Роберт Хардман Страница 25

– Черт побери, что вам тут надо? – загремел он.

– Герцога Эдинбургского, – последовал ответ.

– Ему нравится рассказывать эту историю про самого себя, – со смехом говорит сэр Малькольм.

Вдобавок ко всем прочим 700 международным благотворительным организациям и фондам, которые он курировал до своей отставки в 2017 году в возрасте девяноста пяти лет, это означало, что герцог оставит в международной истории более долго сохраняющийся след, чем почти любая другая фигура послевоенной эпохи из ныне живущих. В этом контексте нет ничего удивительного в том, что несколько лет назад горстка друзей из разных стран провела кампанию, осторожно выдвинув его кандидатуру на Нобелевскую премию.

Большую часть своей жизни, однако, герцог оставался актером на второй роли, причем играл ее дольше всех в королевской семье (и в мире). Он всегда шел на два шага позади своей супруги. Джек Стро был поражен тем, что во время долгого полета герцог также сидел в ряду кресел позади Королевы. Он также помогал держать в форме остальную часть свиты, даже если не всегда точно знал, зачем требуется их присутствие.

– Он привнес в турне мужественное измерение. Его нрав помогал ему довольно хорошо следить за порядком выполнения дел, – вспоминает бывший сотрудник Королевского двора. – Потому что, когда герцог отправлялся путешествовать один, его сопровождали только полицейский и личный секретарь. Поэтому во время турне он обычно приходил и видел всех дизайнеров, лакеев и так далее. «Что тут делают все эти люди?» – спрашивал он, бывало.

Все его прежние путешествия были очень полезны.

– Когда Королева отправлялась куда-то, где она никогда не была, например в Венгрию, оказывалось, что он уже бывал там раньше, – говорит один из бывших Личных секретарей. – Он уже знал это место, и это было кстати. Если что-то шло не так, он мог спросить: «Кто устроил эту хренотень?»

Он также умел поднять настроение в кризис, как на параде ветеранов Нормандии на песчаном пляже в Арроманше в 1994 году. Начавшийся прилив заставлял резко сократить церемонию, когда августейших гостей уведомили о том, что президент Миттеран прибудет с опозданием на час.

– Да кем, черт возьми, он себя возомнил? – взревел герцог. – Королем Кнудом ^[51]?

И парад был начат в намеченное время.

Герцог был также не прочь заниматься делами Министерства иностранных дел. Государственный визит Королевы во Францию в 1972 году был одним из самых важных за все ее правление, фактически проложив путь для вступления Великобритании в Общий рынок. Получив приглашение выступить в Объединенной торговой палате в Париже, герцог подготовил речь, в которой мягко возражал, что некоторые вопросы, в частности проблемы, стоящие перед беднейшими странами, и угроза глобального загрязнения окружающей среды, даже важнее предстоящего вступления Великобритании в Европу. «Я считаю, мы не должны поддаваться гипнозу высокопарных дебатов о Британии и Общем рынке», – писал он, отмечая, что вступление Великобритании в ЕЭС «горячо дискутировалось» и все еще обсуждается. Он был обеспокоен тем, что «Европа достигла уровня процветания, намного превышающего уровень развития многих других стран», и добавил, что хотел бы, чтобы Европа помогала «менее удачливым регионам мира».

Хотя сегодня мало кто стал бы спорить с его тезисом, в Министерстве иностранных дел это сочли опасной ересью. Уильям Адамс, тогдашний глава Отдела европейской интеграции Министерства иностранных дел, писал своему руководству, предупреждая, что речь герцога была «подарком противникам рынка в парламенте и стране». Он добавил: «Интересно, действительно ли герцог Эдинбургский хочет сделать полноценное политическое заявление об отношении Европы к Третьему миру?» Лису Мэйоллу, начальнику протокольного отдела Министерства иностранных дел, было поручено написать прямолинейное письмо Кабинету герцога с предостережением о необходимости «соблюдать осмотрительность, чтобы не сыграть на руку противникам рынка». Он стремился внести в речь радикальные изменения, в частности полностью убрать фразу о том, что Британия «загипнотизирована» Общим рынком. Герцог явно был против этого, и в назначенный день он заявил именно то, что собирался. Фраза о том, что Британия «загипнотизирована», не была вычеркнута. Вместо того чтобы вызвать противодействие, речь получила широкое и благоприятное освещение в британских СМИ. «Герцог говорит Европе не забывать о нуждающихся нациях», – утверждала Financial Times. Под заголовком «Не поддавайтесь гипнозу рынка, говорит Принц» The Daily Telegraph сообщала, что герцог, выражаясь на «превосходном французском», произнес речь, «освежающе лишенную официальных банальностей».

Как правило, если герцог был счастлив, то и Королева была счастлива. Однако иногда она вмешивалась, чтобы предотвратить необычные сложности на местах. Политик из партии лейбористов, автор дневников Крис Маллин сопровождал Королеву и герцога во время поездки в Нигерию, будучи в то время младшим сотрудником Министерства Иностранных дел. Во время посещения местного отделения Британского совета герцог не одобрил полную жаргонизмов приветственную речь директора и обратился к группе сотрудников-эмигрантов.

– Вы же тут учителя, не так ли? – спросил он достаточно громко, чтобы Маллин его расслышал. – Можете мне объяснить, о чем он тут говорил?

Один из учителей – «несколько прямолинейно», как заметил Маллин, – ответил:

– Нет, сэр. На самом деле мы – не учителя.

– Не учителя? – переспросил герцог. – Тогда кто же вы?

– Видите ли, сэр, мы мотивируем людей».

Это был тот самый вид разговора от вялого современного менеджмента, который гарантированно мог взбесить герцога, ведь он, как известно, с трудом мог сдержаться при одном упоминании о «человеческих ресурсах», «доступном жилье» и «субъектах деятельности».

– Мотивируете? – зафыркал он. – Как по мне, это вообще звучит не по-английски.

К этому времени тонко настроенная система раннего предупреждения Королевы уже подавала сигналы.

– Только посмотри, – оживленно заговорила она, указывая на балкон, – какая тут керамика!

Когда королевская чета и их свита удалились, Маллин вышел на балкон посмотреть. Никакой керамики там не было.

Хотя в 2017 году герцог объявил о своем уходе из активной общественной жизни, он, как прежде, сопровождал Королеву на важных мероприятиях и оставался центром организованных ею программ. Под конец заполненной делами первой половины дня она, как известно, говорила: