Кьеркегор - Шарль Ле Блан Страница 25

Как мы только что видели, никакого скачка между патетикой и диалектикой не наблюдается, здесь более уместно говорить о постоянном развитии. Эта преемственность между патетикой и диалектикой, между страданием и различными позициями человека по отношению к существованию имеют своей целью «постичь отношения с абсолютом». Из усилий, направленных на это постижение, Кьеркегор выводит два типа религиозности как индивидуальной позиции по отношению к религии: религиозность А и религиозность В.

Религиозность А представляет собой лишь осознание человеком своей вечной сущности, как то было в случае с Вильгельмом из второй части «Или – или». Религиозность А, в которой доминирует патетика, остается религией имманентности. В своей сути она является осознанием преходящего и вечного, лежащих в основе человека, и пониманием того, что вечное в его естестве жаждет познать Бога, чтобы возвыситься к нему, тогда как преходящее самым жестоким образом указывает на невозможность этого добиться («Я дотянусь до Бога! Кто-то тянет, неведомый, меня упорно вниз…». Кристофер Марло, «Трагическая история доктора Фауста», сцена XIV).

Религиозность В стремится к вечности за пределами собственного «я». Поэтому доминирующим началом в ней выступают отношения с Богом. Она представляет собой религию трансцендентности, или откровения, а ее символом служит Авраам, рыцарь веры. По мнению Кьеркегора, религиозность В требует от человека страстности мысли, благодаря которой он может понять, что такое порвать с рассудком, с мышлением и имманентностью. Главным при этом типе религиозности является стремление установить контакт с абсолютом. В отношении веры здесь на первый план выходит вопрос не во что верить, а как верить – с искренностью в душе.

Грех красноречиво свидетельствует об этом как, а также о невозможности синтеза в приложении к конкретному индивиду. Кьеркегор познал абсолютную значимость индивида через призму греха. Грех выходит за рамки всеобщей морали, открывает путь к индивидуальному, к отношениям с трансцендентностью, с миром, сотканным из ошибок и резких переходов, в котором правит не синтез, а прощение, выступающее в роли нового начала. В полной мере бытие исчерпывается только в личном существовании индивида. Никакие философские рассуждения не в состоянии превзойти этот личностный опыт, пренебречь им и пройти мимо него, потому что именно он наделяет смыслом любые философские теории. В основе радикальной приверженности Кьеркегора христианству лежит основополагающее представление об индивиде: индивид осознает свою конечную природу, понимает, что живет в неведении и лжи и что Бог, или абсолют, по отношению к нему абсолютно трансцендентен. В этом и заключается отличие диалектики Гегеля от экзистенциальной диалектики Кьеркегора. Гегель представлял абсолют не как отдельное дополнение к индивиду, а как то, что совпадает с ним по завершении диалектического процесса. По Гегелю, абсолют является объединяющим началом, в то время как по Кьеркегору, – разъединяющим. Кьеркегор полагает, что индивид всегда пребывает в нестабильном состоянии, являющемся следствием осознания им своей слабости и конечной природы. Нестабильность и неуверенность становятся свойствами человеческой жизни, выражающимися в понятиях возможного и выбора. В этом свете становится очевидным, что датский философ не мог принять центральную для Гегеля идею снятия, прямо противоположную понятию альтернативы.

Таким образом, в первую очередь экзистенциальная диалектика настаивает на существовании противоположностей, которые в принципе не могут быть предметом синтеза (Х4, А, 456). Сама она лишь устанавливает между этими противоположностями определенные отношения. Эти отношения описываются ситуацией, называемой Кьеркегором «напряжением», которое, помимо прочего, находит свое выражение в отношениях индивида с окружающим миром и Богом. Отсюда следует, что диалектика не разрешает конфликты, а выделяет различные «напряженные» ситуации, образующие основу существования.