Цивилизация запахов. XVI – начало XIX века - Робер Мюшембле Страница 25

Идеи Лемниуса получают хороший прием у образованной публики второй половины XVI века, когда гуманистический оптимизм Эразма и Рабле понемногу вытесняется гуманизмом благочестивым, набожным. Распространяемый среди прочего в иезуитских учебных заведениях, этот благочестивый гуманизм имеет в своей основе трагическую концепцию грешного человека, раздавленного Господней местью. Эта концепция вновь вызывала недоверие к античным языческим текстам, которые теперь тщательно вымарывались из ученических книг. В этом русле существование двух полов драматизируется и вписывается в вечную христианскую борьбу между силами Добра и силами Зла. Мужчина присоединяется к божественному войску, а женщина, если не контролируется отцом, мужем или братом, уступает сатанинским соблазнам. Поэтому мужская опека необходима для ее благополучия ^[139]. Отход от этой опеки неминуемо ведет ее в объятия Сатаны. Это очень удобное оправдание для нарастающей слежки за представительницами женского пола. Врачи рассуждают о «естественной», то есть угодной Богу, неполноценности женщин и ловко погружают их в ужас перед собственным телом, представляющим собой угрозу для всего сущего. Эти идеи охотно подхватывали многие писатели.

Таков таинственный сеньор де Шольер. Он наполняет свои истории гуманистическими ссылками, в особенности медицинскими, но также и моральными рассуждениями, почерпнутыми из духовных источников. В своем труде «Утренние беседы» (1585) он много говорит о женщинах, критикует их и морализирует гораздо больше, чем его собратья. Вероятно, он скрывал свое имя. Полагают, что за этим псевдонимом скрывался бывший протестант Жан Дагоно, настоятель собора в Абвиле, автор размышлений о ловушках, расставляемых Сатаной, плотью и светом. Упомянутое нами произведение содержит мысли, подтверждающие эту гипотезу. Чтобы жить дольше, пишет автор, следует обходиться без совокупления. Общение с дамами крайне вредно для здоровья, потому что «жар их печи» иссушает несчастного любовника. В морализаторском стиле он рассуждает о «бездне бесстыдства» и напоминает, что «мужчина — хозяин женщины». Упрекая некоего мужа в том, что под влиянием супруги он «превратился в козла», Шольер приводит демонический образ: рогатое животное, одновременно вонючее и похотливое, — это Сатана на шабаше ведьм. Глава, посвященная паузе в супружеских отношениях, представляет собой обвинительную речь против ежемесячных женских кровотечений, «этого слизистого красного дегтя»; при этом пространно цитируется диатриба Плиния Старшего. «Даже воздух заражается этим», — уточняет Шольер. К этому добавляются настоятельные советы избегать «ядовитой крови», прекращая половую жизнь на восемь дней в месяц, что в год составляет девяносто шесть. Такой совет мог бы дать строгий исповедник. Любовные утехи также следует забыть на два года, пока женщина кормит ребенка грудью, потому что сотрясения, возникающие при коитусе, «вновь вызывают к жизни менструальные цветы», запах которых заставляет сворачиваться материнское молоко: «Несчастный, ты испортишь молоко!» ^[140] Запрет этот, впрочем, прописан в каноническом праве, уточняет он, но забывает добавить, что Церковь, кроме того, выступает за супружеское воздержание в Великий пост и Адвент — Рождественский пост. В 1587 году в своем труде «Послеобеденные беседы» он продолжает мизогинические речи и объясняет женскую болтовню влажностью женского мозга. «Пожалуй, болтовня во многом служит женщинам, чтобы очистить мозг и удалить опасные жидкости, которые со временем, если бы они удерживались в организме, могли бы нанести вред» ^[141]. Значит, у молчаливых женщин в головах сидит Дьявол!

Запрет на секс во время менструации, по-видимому, становился все строже, даже если сомневаться, что все следовали установленным нормам. Во всяком случае, врачи без колебаний использовали чувство страха, чтобы заставить применять эти нормы. В 1585 году Жан Льебо писал, что кое-кто из его коллег опасался, что в случае нарушения табу будут рождаться прокаженные дети; сам он полагал, что в результате такого совокупления на свет будут появляться уроды ^[142]. Разумеется, проблема неприятного женского запаха не была в новинку для врачей, потому что от него существовало множество лекарств. Королевский врач Жан де Рену, скончавшийся около 1620 года, предлагал смесь для сжигания в курильницах «для здоровья или для соблюдения приличий». Вот рецепт такой смеси, которую легко приготовить. Ее использовали светские дамы, когда были нездоровы, особенно в первый день, когда принимали лекарство: «порошок на основе апельсинных и лимонных корок, гвоздики, корицы, мускуса и тому подобного растворить в розовой воде; потом поставить на огонь вышеназванную курильницу, чтобы неприятный запах скрывался ароматом этой смеси». Он рекомендует также медикаменты для лечения определенных частей тела: «пессарии (вагинальные свечи) в форме Приапа или свечи для дыры в заду в форме цилиндра» ^[143]. Что же касается неприятных женских запахов, то, по мнению Луи Гюйона, скончавшегося в 1617 году, их можно победить двумя способами: «вонючие травы», например марь вонючая и рута, позволяют держать на месте матку, которая часто меняет местоположение, если верить Рабле. Для достижения того же результата следует, наоборот, использовать приятные запахи или духи: повитухе надо взять на палец немного лавандового или миндального масла с несколькими крупинками мускуса или цивета и ввести эту смесь как можно глубже ^[144].

Ил. 2. Пять чувств, и главное среди них — обоняние. Сборник иллюстраций к Библии Жана Меса, лист 9. Гравюра Адриана Колларта по Мартину де Восу, XVII век