Мой Западный берег. Записки бойца израильского спецназа - Алон Гук Страница 24

В день начала курсов, перед выездом, Гольдфус собирает нас вместе и произносит недлинную речь, общий смысл которой сводится к тому, что мы представляем на курсах наше подразделение и всю дивизию, поэтому вести себя там нужно соответственно: соблюдать дисциплину, хорошо учиться и не делать глупостей. А тому, кто попробует опозорить честь подразделения, он, Гольдфус, лично порвет жопу. На этой оптимистической ноте нас сажают в микроавтобус и отправляют на очередную учебную базу.

Как обычно, база расположена посреди пустыни. До ближайшего большого города — Беэр-Шевы, час езды. С грустью оглядываем окружающий пейзаж и вспоминаем нашу родную базу Бейт-Лид, окруженную садами и зеленью. Здесь вокруг базы только песок и камни. Да уж, попали.

Первым делом после прибытия нас отправляют сдавать вступительный экзамен. Два часа сидим над бумажками с вопросами типа: «Какова максимальная дальность стрельбы тяжелого пехотного пулемета?» Я пытаюсь вспомнить нужные ответы. После этого сдача нормативов: бег, подтягивания, отжимания, пресс…

Через два часа получаем результаты тестов. Проходят не все. Из нашего подразделения провалился только Буль, и он вместе с теми, кто не прошел, возвращается на родную базу, прямо в распростертые объятия Гольдфуса. Очень надеюсь, что его не будет на базе, когда Буль вернется с проваленным экзаменом.

А для тех, кто остался, начинается интенсивная учеба. Теоретические занятия чередуются с полевыми учениями, бег и физическая подготовка сменяется уроками оружия. Мы проходим технику обучения солдат, ориентирование и тактику боя в полевых и городских условиях. Предметов много, и после каждого урока следует экзамен, который нужно успешно сдать. Кто не сдал — отчисляется.

Наш курс отличается от курса, который проходят командиры обычных пехотных войск. Он и называется «курс командира спецвойск». Отличается и в отношении к тебе как к курсанту, и по своему содержанию. Нас не гоняют, мы почти не строимся, отношение с инструкторами на курсе скорее дружеские, чем подчиненные. И хотя заданий довольно много, инструкторы знают, что на нас можно положиться и доверяют почти во всем. Особенно остро это ощущается, когда видишь курсантов из пехотных полков, которые бегут на построение перед столовой, боясь не уложиться в отведенное время, а ты идешь туда же неспешным шагом, обсуждая с твоим инструктором отдельные части тела новой медсестры из санчасти. Но при этом, если нужно что-то сделать, мы выполняем это на сто процентов и в предельно короткий срок.

К тому же наши спортивные нормативы гораздо выше, да и занятия тяжелее. Примерно половина нашего курса — это спецзанятия, продвинутый курс ориентирования, тактика боя в составе дивизии и наши спецзадачи на случай войны. Хватает и обычной рутинной работы — такой, как охрана базы или дежурства по кухне, но и тут наш учебный взвод стараются не трогать без особой нужды.

Время, проведенное на курсах, заметно отличается от остального времени, проведенного мной в армии. Нет, не стало легче физически, наши нормативы, которые нужно пройти, были достаточно высоки, да и по своему содержанию курс был довольно интенсивный. Просто вдруг чувствуешь себя, как будто снова в школе. Сидишь за учебниками, ходишь на занятия, учишься даже в свободное время. Снова приходится заставлять мозги работать. После полуторагодичного перерыва это чувство довольно непривычное.

Примерно месяц мы проходим курс разведки, обучаясь прокладывать маршрут для дивизии, собирать информацию в полевых условиях, разворачивать наблюдательные пункты, взаимодействовать с другими частями и подразделениями армии. Учимся наводить с земли на цель боевые вертолеты, вызывать и корректировать огонь артиллерии и минометов.

Целый месяц мы проводим в пустыне в полевых условиях, ездим на джипах и участвуем в учениях. В этом, конечно, есть свои недостатки — всю неделю, пока не возвращаемся на базу, не моемся и не меняем одежду, да и из еды только «боевые порции», — вонючий сухой паек, который всех уже достал. Зато никто не стоит у тебя над душой и не дурит мозги, мы сами по себе, у нас есть пустыня, джипы и инструктор, который тоже не сильно тебя напрягает. Он ведь тоже боец, и для него это тоже возможность отдохнуть. Так что все это больше напоминает сафари, чем армию. Весь день ездим, тренируясь и выполняя тактические задачи, а вечером устраиваемся на ночлег и долго сидим у костра, разговаривая перед сном.

Я люблю спать на открытом воздухе. Летом по ночам тепло, и даже не нужно ставить палатку. Просыпаешься утром, и первое, что видишь перед глазами, — это необъятное голубое небо без единого облачка, раскинувшееся над тобой. День, который так начинается, не может быть плохим.

Но, как обычно, все хорошее быстро кончается. Приходится возвращаться на учебную базу и сдавать экзамены и зачеты.

Сначала мы сдаем большой трехчасовой экзамен на все темы, изученные на курсе. Снова сидим в учебном корпусе — как всегда, без кондиционера. Я парюсь и старательно пишу ответы на вопросы, вспоминая все изученное. После этого физическая проверка.

Бегу. Дышу ровно, стараясь сохранить единый ритм бега. Бегу в полном снаряжении. На мне бронежилет с патронами и гранатами и каска, закрепленная на спине. Винтовка сзади, тоже на спине. Тут есть маленькая хитрость — нужно затянуть ремень винтовки посильнее и подогнать ее к спине так, чтобы при беге она не била по спине и ее не нужно было поддерживать рукой. Бегу, сохраняя дыхание. Два километра бега, потом полоса препятствий. Разгоняюсь, отталкиваюсь и перелезаю через стену, висну на перекладинах и, переставляя руки, передвигаюсь по воздуху, залезаю на бревно и иду по нему, удерживая равновесие. Вытираю пот со лба, подныриваю под колючую проволоку и ползу, стараясь не выставить жопу кверху и не зацепиться штанами. Поднимаюсь на ноги, смотрю на часы — время еще есть. Впереди еще шестиметровый канат. После полосы препятствий еще километр бега, за который я пытаюсь восстановить дыхание. Дальше стрельбище. Забегаю на огневую позицию, на ходу стягивая винтовку со спины. Винтовка пляшет в руках после всего этого напряжения, и прицел ходит ходуном. Так, расслабиться. Даже если уложился по времени, но не попал в мишени — нужно все делать заново. А этого мне совсем не хочется. Выдыхаю воздух, сжимаю винтовку крепче и стреляю в едином ритме, стараясь не сбить дыхание. Все, проверка закончена.

Достаю магазин, разряжаю оружие и подхожу к инструктору. Он проверяет мишень и довольно улыбается:

— Молодец! Все попадания!

— Все? — да тут я сам себя удивил. Сколько времени?

— Время? Шестнадцать тридцать пять! Ни хрена себе! Ну, ты даешь!

Мой результат был лучшим по нашему учебному взводу. Мелочь, конечно, но все равно приятно.

В самом конце курса, когда последние экзамены уже сданы, нам устраивают всеобщий сбор. Курсанты всех полков и подразделений, закончившие курс, собраны на армейской базе в Латруне. Там же находится музей бронетанковых войск. Невдалеке от музейной техники мы выстраиваемся в шеренги, каждый учебный взвод на своей линии. Наши ряды пестрят разнообразными беретами, огромный амфитеатр свободно вмещает всех. Привезенный армейский оркестр играет военные марши, прапор бегает и наводит порядок, родители и подруги стоят на трибунах амфитеатра и гордо смотрят на нас. В общем, во всем чувствуется атмосфера праздника.