Крадущиеся на глубине. Боевые действия английских подводников во Второй мировой войне. 1940 - 1945 гг - Эдвард Янг Страница 24

База подводного флота располагалась не в главной гавани, а немного к востоку от нее – в Марсумаскетто-Крик. Слева от нас располагался форт Сен-Эльмо, а справа – городок Слима. Мы шли по реке, подняв флаг, который гордо реял на ветру, явно привлекая внимание местных жителей. Нас восторженно приветствовала группа мальтийских детей, стоявших у подножия стены какой-то древней крепости. Не могу не признать, что такой прием был нам очень приятен. Через несколько минут мы повернули направо и вошли в рукав, где располагались субмарины. Каждая была пришвартована у плавучего причала. Здесь не было плавбазы, поэтому все мастерские, склады и жилые помещения располагались в береговых постройках. Нас встречали старые товарищи и незнакомые люди. Мы заняли указанное нам место, затем сошли на берег и отправились в «кают-компанию» – внушительных размеров помещение, расположенное на первом этаже величественного здания, стоявшего неподалеку.

Мальтийская база подводного флота в те дни была местом очень своеобразным. Недостаток продовольствия не давал нам забыть о том, что мы находимся на осадном положении. Но по сравнению с гражданским населением острова нас кормили очень прилично. Вражеские военно-воздушные базы на Сицилии находились всего лишь в шестидесяти милях от нас. Постоянные бомбежки уже причинили ощутимый ущерб, и наши ремонтные мастерские продолжали работать только благодаря чудесам изобретательности, проявленной их руководителем – инженером Сэмом Макгрегором.

К моменту нашего прибытия на остров противовоздушная оборона была значительно усовершенствована, но тем не менее сигналы воздушной тревоги можно было слышать по несколько раз в день. В качестве предварительного уведомления обычно звучал обычный монастырский колокол, что означало необходимость привести в действие дымовую завесу. Кроме дымовых шашек, размещенных вдоль берега, соответствующие приспособления имелись на палубе каждой субмарины. За несколько минут речной рукав, где стояли субмарины, и береговые сооружения закрывал густой белый туман, а у всех обитателей потом долго слезились глаза и щипало в носу. Иногда ветер вырывал клочья тумана и сквозь образовавшийся разрыв мы могли видеть у себя над головами воздушный бой.

Но в том, что враг находился так близко, были и положительные моменты. Нам тоже не нужно было далеко ходить, чтобы найти для себя подходящую мишень. В те дни ни одна из субмарин не возвращалась на базу, не нанеся удар по врагу. За первые шесть месяцев этого года мальтийская флотилия под руководством «Креветки» Симпсона потопила пятьдесят четыре торговых судна и тринадцать военных кораблей. (Симпсон всегда обладал такими точными разведывательными данными, что поневоле возникло подозрение о наличии у него прямой телефонной связи с Римом.) К несчастью, примерно за месяц до нашего прибытия мальтийская флотилия понесла тяжелую утрату. Из последнего похода, после которого он должен был отправиться домой, не вернулся лейтенант-коммандер М. Уонклин. Командуя лодкой «Защитник», он отправил на дно около 100 тысяч тонн вражеского торгового тоннажа, три немецкие подводные лодки и эсминец. Он имел орден «За боевые заслуги», а за действия на Мальте был удостоен высшей награды Великобритании – ордена «Крест Виктории», который получил первым из подводников во Второй мировой войне. Мне не довелось встретиться с Уонклином, однако многие мои новые знакомые были людьми достаточно известными. Достаточно упомянуть толстяка Линтона с «Турбулентной», Дика Кейли с «Предельной», да и остальные командиры имели много заслуг. Мир подводников тесен. Здесь был и Бен Бриан на «Сафари», его старшим помощником теперь стал канадец Фредди Шервуд, которого я сменил на «Морском льве». В мальтийской флотилии Ламби встретил офицеров, с которыми учился на командирских курсах: Макджоха, Стивенса, Кроуфорда, Бромейджа. Очень скоро к нам присоединился и Спрайс на «Р-45».

Целей здесь было много, торпеды расходовались быстро, и походы оказывались непродолжительными. Субмарина могла вернуться в гавань с пустыми трубами через неделю после выхода. В первое время нам не везло. Помню, как мы патрулировали на мелководье залива Габес, где африканский берег круто поворачивает на север от ливийских пустынь к Тунису. Здесь мы вроде бы потопили маленькое коммерческое судно, но не имели возможности в этом убедиться. В другой раз мы проторчали целую неделю в районе Неаполя, имея возможность целыми днями любоваться в перископ Везувием и островом Капри, но не встретили ни одного вражеского судна. В середине октября мы вернулись на Мальту, чтобы подготовиться и через четыре-пять дней снова выйти в море.

Но происходило что-то необычное. Возвращавшиеся с моря лодки выполняли все обычные операции на базе: принимали торпеды, боеприпасы, продовольствие и… не получали приказ выходить в море. Стало ясно, что нас задерживают для какой-то важной и крупномасштабной операции. Командиры, наверняка обладавшие более полной информацией, вели себя очень сдержанно, очевидно опасаясь проболтаться. Даже старшие помощники ничего не знали. С увеличением числа ожидающих лодок возрастало и напряжение. Людям оставалось только строить самые невероятные догадки. По базе ходило множество слухов, один невероятнее другого. Мы практически постоянно жили под покровом дымовой завесы, чтобы самолеты-разведчики с Сицилии не узнали, как много субмарин скопилось на базе.

Как-то утром Майк Ламби по секрету сказал мне, что вечером мы выходим, правда, куда именно, он толком не знал. Мы уже давно были готовы, оставалось только погрузить свежие продукты и личные вещи. Ночью мы вышли в море и взяли курс на северо-запад. За ночь все субмарины должны были покинуть базу. Через два дня мы вышли к точке нашего боевого дежурства у мыса Сан-Вито на северо-западной оконечности Сицилии. В ту ночь, когда мы на поверхности подзаряжали батареи, начали поступать сообщения об успешной наступательной операции 8-й армии в Эль-Аламейне. Новости, казалось, не удивили капитана, из чего мы сделали вывод, что именно это событие держалось в большом секрете. Ламби улыбнулся, но не стал обсуждать этот вопрос, и мы заподозрили, что ожидается что-то еще. Тем более, что было не совсем понятно, какую пользу мы могли принести 8-й армии, находясь в тысяче миль от места событий.

Через несколько дней мы заметили идущую на запад итальянскую субмарину. После короткой атаки, во время которой Ламби видел улыбающиеся лица итальянских офицеров на мостике, мы разнесли тремя торпедами вражеский корабль на части. Уцелевших на этой субмарине не было.

Спустя несколько дней мы получили приказ перейти на другую позицию – в Тунисский залив. Одновременно нас предупредили, что туда с севера подходят два снабженческих судна в сопровождении двух эсминцев. Они следуют в порт Тунис – главный порт, через который осуществлялось снабжение вражеской армии в Северной Африке. Мы знали, что конвой должен пройти мимо позиций и других наших субмарин. В то утро, когда ожидался поход конвоя, я был вахтенным офицером. Я долго и внимательно осматривал в перископ пустынное море и небо над нашими головами, когда вдруг горизонт безмолвно взорвался, и я увидел яркий столб пламени. Я успел крикнуть: «Капитана в пост!», когда до нас докатился звук взрыва. Мы предположили, что Макджох, позиция которого была к северу от нас, атаковал противника. Наша догадка переросла в уверенность, когда над горизонтом начали появляться мачты и корпуса кораблей. Мы увидели два эсминца и только одно торговое судно. Через час они подошли к нам. Капитан выстрелил четыре торпеды, после чего мы сразу нырнули поглубже, чтобы избежать атаки эсминцев. После долгого ожидания раздался взрыв, но это мог быть звук разрыва глубинной бомбы. Когда мы поднялись на перископную глубину, капитан увидел, что торговое судно, выпуская из трубы клубы черного дыма, быстро направляется к входу в порт, но его сопровождает только один эсминец. Конечно, мы были раздосадованы тем, что упустили главную цель, но довольствовались малым. Уцелевший эсминец еще долго ходил по заливу, высматривая нас. В ту же ночь мы доложили на базу, что упустили торговое судно, но потопили эсминец, и получили ответ: «Недурно. В следующий раз считайте, что целились в эсминец».