История шифровального дела в России - Татьяна Соболева Страница 24

Перелистаем некоторые страницы политической истории Российского государства XVIII в., связанные с добычей секретной переписки иностранных государств, и попытаемся проследить, какое значение имело знание ее содержания. Пусть нашим путеводителем будут только подлинные документы той далекой эпохи. Они сохранились в архивах, известные и малоизвестные, но крепко забытые. Проникнемся подлинным духом их текстов, стараясь не искажать их своими краткими пересказами. Подобные пересказы почти всегда обедняют содержание документов, а то и придают ему неправильный акцент.

1738 г. Россия ведет войну с Турцией. Русскими войсками в Крыму и Бессарабии командует Бурхард Христоф Миних (1683—1767) — генерал–фельдмаршал, немец по национальности, женившийся на графине Салтыковой и возвысившийся на русской службе в период кратковременного царствования юного самодержца Петра П. Императрица Анна Иоанновна в 1732 г. назначила его президентом Военной коллегии. Не обладавший особыми полководческими талантами, но преуспевший во многих политических интригах, Миних стремился добиваться государственных, да и личных целей любыми средствами и любой ценой.

В условиях войны для России в тот период особую ценность имела информация о намечавшемся тайном союзе между Турцией и Швецией. Через секретную агентуру Ивана Неплюева Миниху стало известно, что в Турцию с важными документами направлен шведский гонец. Командующий принимает решение, перехватив гонца по дороге, добыть документы. Выполнить это задание поручается поручику Тверского драгунского полка Левицкому. Сохранилась подлинная инструкция Левицкому, написанная самим Минихом, датированная 23 сентября 1738 г.

Вот ее текст:

«Понеже из Швеции послан в Турецкую сторону с некоторой важной комиссией и с письмами майор Синклер, который едет не под своим, а под именем одного, называемого Гогберх, которого ради высочайших Ея Императорского величества интересов всемерно потребно зело тайным образом в Польше перенять и со всеми имеющимися при нем письмами. Для которого важного дела посылаетесь Вы и для того будете при сем поступать следующим образом:

1. При получении сего взять с собой унтер–офицеров или капралов человек трех, ехать в Польшу под претекстом (под предлогом. — Т. С.) якобы вы отпущены в дом свой или к родственникам для свидания. И для того же тех унтер–офицеров иметь под видом своих служителей.

2. Понеже, без сомнения, тракт оного офицера будет или на Каменец–Подольский, или через Хотин, или через Сороку, того ради ездить Вам более по тем местам, кои по тракту к вышеописанным местам, и везде, будучи в разговорах, пристойным образом спрашивать об оном офицере тем именем, под которым он едет, объявляя, что он человек знакомый…

3. Ежели по вопросам о нем где у ведаете, то тотчас ехать в то место и искать с ним случая компанию свесть или иным каким образом его видеть. А потом наблюдать, не можно ли его на пути или в каком другом скрытом месте, где б поляков не было, постичь.

4. Ежели такова случая найдете, то стараться его умертвить или в воду утопить. А письма прежде без остатка отобрать, токмо при том таким образом поступать, чтобы никакого подозрения полякам не показать и ими то уведано не было.

5. И ежели оное благополучно исполнится, то тотчас ехать обратно. А письма, которые от него отобраны будут, везти во всяком бережении и сохранении. А по приезде обо всем подать ко мне обстоятельный рапорт.

В прочем, будучи при сем важном деле, поступать так, как надлежит Ея Императорского Величества верному рабу и искусному человеку, ожидая за исполнение того высочайшей Ея Императорского Величества милости и награждения, смотря при том, чтобы от подчиненных Ваших польским подданным никаких малейших обид, позлобления чинено не было… Миних» ^[59].

Страница инструкции Миниха

Поразительный документ, по сути своей приказ, подробный и четкий: добыть секретную информацию любой ценой, пускай даже ценой человеческой жизни. И все по пунктам и в деталях описано, как провести операцию по изъятию документов и скрыть все следы.

Перед отправлением в Польшу Левицкому от тайного советника Ивана Неплюева послали цифирную азбуку. Исполнил Левицкий все точно по приказу. А когда дело было сделано и Синклер убит, а почта, которую он вез, попала в руки Миниха, то и самого поручика Левицкого, и других, посвященных в эту тайну, да и не посвященных, а тех, кто лишь прикоснулся к ней, арестовали и сослали в Сибирь, в Тобольскую губернию. Там они благополучно провели пять лет. Чтобы тайна осталась тайной. Правда, за это время Левицкий получил следующий воинский чин и, вернувшись по отбытии срока ссылки, продолжил службу.

Интерес к секретной переписке противника стал проявляться постоянно, последовательным было стремление в любом удобном случае завладеть его шифрами и ключами. И всегда подобные действия, предпринимаемые по приказу высших лиц государства или с их ведома, держались в абсолютной тайне. Проникнуть в эти тайны удавалось порой спустя много лет, а некоторые из них так и затерялись в веках.

…В марте 1827 г. государственный канцлер Нессельроде предложил директору архива МИД России А. Ф. Малиновскому (брату В. Ф. Малиновского — директора Царскосельского лицея) разыскать во вверенном ему архиве документы, содержащие сведения о бывшем в 30–е годы XVIII в. в плену в России некоем Дюке де Фаллари, лицо которого в тюрьме будто бы скрывала железная маска.

Ф. А. Малиновскому удалось обнаружить документы, рассказывающие историю французского генерал–майора Дюка де Фаллари, который был направлен в Россию в 1739 г. Меклебург–Шверинским герцогом Карлом Леопольдом ^[60] с секретным поручением. Но, как сказано в документах, «российское министерство заранее предуведомлено было о неблагоприятных предложениях, Фалларию вверенных, и давно знало сего постыдными поступками обезглавленного негоциатора, то и предписало по приезде его в Россию арестовать» ^[61].