1937. Большая чистка. НКВД против ЧК - Александр Папчинский Страница 24

Интересно то, что данный документ был написан лично Ежовым на четвертушке стандартного бумажного листа ^[135]. Создается впечатление, что нарком внутренних дел набросал эту записку между делом, где-то на заседаниях Политбюро ЦК, или Совета народных комиссаров. Назвать такой документ официальной бумагой язык не поворачивается.

Но тем не менее на списках НКВД (приложенных к записке Ежова) в тот же день 20 августа 1938 года появились автографы Сталина и Молотова. Так фактически были утверждены смертные приговоры для всего арестованного семейства Заковских-Штубисов. Оставалась лишь формальная сторона вопроса, главное — высшая инстанция дала «добро».

В первом списке (т. н. «общим», на 313 человек) под № 301 шел старший брат Феликс. В третьем списке («бывшие сотрудники НКВД») оказались сам Заковский и его старшая сестра Эльза. Вместе с Заковским в этом списке оказались и чекисты его ленинградской «команды»: Н.Е. Шапиро-Дайховский, А.К. Залпетер, К.Я. Тениссон, Г.С. Сыроежкин, М.И. Мигберт (бывший начальник 11-го (воднотранспортного) отдела УГБ УНКВД по Ленинградской области), B.C. Никонович (бывший начальник ОО ГУГБ НКВД Ленинградского ВО и 5-го отдела УГБ УНКВД по Ленинградской области) ^[136].

В четвертый список («жены врагов народа») попала жена Заковского — Серафима Михайловна. Всего в этом списке значилось 15 женщин. Вместе с С.М. Заковской в списке были жены известнейших чекистов — В.А. Агранова, И.М. Артузова, P.M. Гай, а также жены партийных и военных деятелей (С.В. Косиора, П.П. Постышева, Р.И. Эйхе, В.Я. Чубаря, А.И. Егорова, П.Е. Дыбенко и других).

20 августа 1938 года росчерком пера Сталин и Молотов решили судьбу многих чекистов-латышей, земляков Заковского. По спискам НКВД от 20 августа 1938 года проходило немало латышей, представителей «железной гвардии» Дзержинского: И.А. Апетер (начальник Соловецкой тюрьмы ГУГБ НКВД СССР), А.И. Аугул (начальник Командного отдела ГУПВО НКВД СССР), В.О. Банга (заместитель начальника УПВО НКВД Казахской ССР), Я.Я. Бушман (заместитель начальника пограничных и внутренних войск НКВД Восточно-Сибирского округа), Ж.А. Дербут (врид начальника УПВО НКВД Грузинской ССР), Э.Э. Крафт (помощник начальника ГУПВО НКВД СССР), О.Я. Нодев (нарком внутренних дел Туркменской ССР), П.П. Паэгле (заместитель начальника ОО ГУГБ НКВД Краснознаменного Балтийского флота), Э.П. Салынь (начальник УНКВД по Омской области), Ф.И. Эйхманс (заместитель начальника 9-го (специального) отдела ГУГБ НКВД СССР), А.В. Эйдук (начальник ИТЛ и строительства Южной гавани канала «Москва — Волга») и многие другие ^[137].

29 августа 1938 года Заковский предстал перед Военной коллегией Верховного суда СССР. На предварительном следствии бывший комиссар госбезопасности 1-го ранга признал себя виновным, но на суде от прежних показаний отказался. В суде Заковский заявил: «Прошу учесть, что мною на следствии было оклеветано очень много честных людей… в отношении себя мне говорить нечего, так как я свою судьбу хорошо знаю» ^[138].

Судьи, выслушав последнее слово подсудимого, вынесли окончательный, приговор — высшая мера социальной защиты. В тот же день (29 августа 1938 года) Заковский был расстрелян ^[139].

В последний раз, перед тем как надолго кануть в забвение, его имя всплыло в документах 1 октября 1938 года, когда начальник первого спецотдела НКВД СССР старший майор госбезопасности И.И. Шапиро направил в ЦК партии донесение № 486 280: «Совершенно секретно. Лично Зав. ОРПО ЦК ВКП(б) тов. Маленкову. Направляются дела бывших работников НКВД, врагов народа Заковского Л.М. и Агранова Я.С. Приложение: 2 личных дела» ^[140]. В ЦК дело изучили и вернули в НКВД, «в архив» — как и самого того, чье жизнеописание оно хранило.

Так закончилась жизнь Генриха Штубиса, более известного как Леонид Михайлович Заковский, более двадцати лет остававшегося неутомимым в рядах ВЧК-ОГПУ-НКВД.

Из архивов Лубянки личное и уголовное дела на Заковского подняли лишь в годы перестройки. 21 января 1987 года по указанию Главной военной прокуратуры Следственным отделом КГБ СССР проводилось дополнительное расследование в отношении нашего героя. Итоговое решение было таковым: «Сведений о принадлежности Заковского Л.М. к разведывательным органам Германии и Польши, а также к правотроцкистской организации в ходе дополнительного расследования не обнаружено… Вместе с тем дополнительным расследованием установлено, что Заковский, работая полномоченным представителем ОГПУ по Белорусской ССР в 1932–1934 гг. и начальником УНКВД по Ленинградской области в 1934–1938 гг., сфальсифицировал ряд уголовных дел на советских граждан, обвинив их в совершении тяжких контрреволюционных преступлений, а также допускал иные нарушения законности. Поэтому оснований для пересмотра уголовного дела и реабилитации Заковского не имеется» ^[141].