История Рима - Теодор Моммзен Страница 24

Римляне немедленно отправили огромный флот в 350 судов, чтобы спасти остатки армии, укрывшиеся в Клупее. Нанеся по дороге, у Гермейского мыса, сильнейшее поражение карфагенскому флоту, стоившее карфагенянам свыше 110 кораблей, римляне достигли берегов Африки и благополучно забрали остатки своего войска, но на обратном пути ужаснейшая буря потопила до 270 кораблей со всем их экипажем. Карфагеняне между тем с крайнею жестокостью привели к покорности отложившиеся племена и города, за что через несколько лет им пришлось усмирять сильное восстание.

Карфагеняне возобновили теперь военные действия в Сицилии, но особенно важных результатов не достигла ни та, ни другая сторона. Весною 254 г. римляне с неимоверными усилиями в невероятно короткий срок – всего в три месяца – соорудили 220 военных судов и этим вполне возместили потери, понесенные в битвах и от бурь. Но в следующем году они потеряли от бури 150 кораблей во время экспедиции, предпринятой для разорения берегов Африки: и на этот раз, как при переправе из Клупеи, лоцманы предсказывали бурю и предостерегали от выхода в открытое море, но римские адмиралы не поверили их опытности, приказали плыть и погубили флот. Тогда сенат решил не строить новых кораблей и, отказавшись от далеких экспедиций, ограничиться охраною берегов Италии и сообщений с Сицилиею.

Дела в Сицилии вскоре пошли несколько лучше для римлян. В 251 г. консул Люций Цецилий Метелл одержал блестящую победу под Панормою, здесь впервые римляне справились со слонами и захватили 120 слонов в плен, к 249 г. на Сицилии во власти карфагенян оставались только Дрепана и Лилибей. Тогда римляне снова решились начать более энергичные действия на море и опять в короткое время спустили на воду 200 судов.

Борьба сосредоточилась на осаде и обороне Лилибея и велась с особенным упорством. Военные действия и на суше и на море шли под этою крепостью не прерываясь, обладание ею было так важно, что обе стороны не останавливались ни пред какими усилиями и жертвами, хотя и не достигли никаких результатов. В 249 г. консул Публий Клавдий попытался открытою силою взять Лилибей. Он успел начать нападение почти неожиданно для врага, но карфагенский адмирал Атарбас не растерялся и так искусно маневрировал, что прижал весь римский флот к берегу, совершенно лишил его свободы движений и взял в плен 93 корабля, почти четыре пятых всей осадной эскадры со множеством охотников из легионеров,- это была единственная за всю войну серьезная победа карфагенян на море. В том же году погибли и остатки римского флота: когда они конвоировали большой транспорт, карфагенский адмирал успел загнать их на весьма неудобные рейды и здесь сторожил их до первой бури, которая и разбила все суда; людей и груз римляне успели спасти.

Шестнадцатый год тянулась война, и конца ей не предвиделось. Финансы были совершенно истощены как прямыми расходами, так и застоем в торговле, потери в людях были громадны: за пятилетие, 252-247 гг., число плательщиков уменьшилось на целую шестую часть. Сенат впал в уныние, в нем иссякло мужество, поколебалось доверие к силам своего народа. Он почти не вел активной войны и ограничивался тем, что поощрял каперство. Шесть лет прошло в таком положении. Только крайнее истощение и Карфагена спасло римлян от окончательного удара, который они не смогли бы отвратить.

В 247 г. в Сицилии получил главное начальство Гамилькар Молния (Барка). Это был чрезвычайно способный военачальник и истинно государственный человек. Он видел ясно всю слабость, себялюбие и бездарность карфагенского правительства. Он понимал, что правительство это никогда не решится завести такую армию, которая была необходима для борьбы с Римом, и постарался создать себе армию, которую содержал бы он сам, без участия казны. Энергичными и смелыми набегами он успевал добывать средства содержать свое войско на счет врагов. Своею личностью он неотразимо действовал на солдат, и они были ему безусловно преданы. В Сицилии он устроил два своеобразных военных лагеря на горе Эйркте и затем на Эриксе и получал с каждым днем перевес над римлянами, каперы его с небывалою смелостью стали делать высадки и грабить на берегах Италии.

Римский сенат долго пребывал в бездействии – в нем составилось большинство из слабых и малодушных людей, но наконец в римлянах проснулись мужество и патриотизм: на 23-м году войны несколько богатых римлян решили на частные средства снова соорудить флот. Многие приняли участие в этом благородном деле – и скоро выступили в море 200 военных судов с экипажем в 60 000 человек. Карфагеняне были захвачены совершенно врасплох, поспешно стали и они сооружать флот, но только весною следующего, 241 г. они выставили 120 кораблей, далеко уступавших, однако, римскому флоту.

В марте 241 г. враги снова встретились на море – и с первого же натиска римляне одержали полную победу: 50 кораблей было потоплено, 70 взято в плен. Теперь война должна была кончиться. Карфагеняне поручили Гамилькару заключить мир на каких бы то ни было условиях. Гамилькар геройски принял это тяжелое поручение. По мирному договору Сицилия уступалась Риму, самостоятельность Карфагена была признана вполне и Рим и Карфаген обязывались взаимно одинаковыми условиями по отношению к второстепенным членам латинского и либийского союзов. Карфаген уплачивал контрибуцию и безвозмездно возвращал римских пленников, за выходившие с оружием в руках из Сицилии карфагенские войска вносился незначительный выкуп, по 18 денариев с человека; требование выдать и римских перебежчиков было отвергнуто Гамилькаром.

Нельзя не признать, что карфагеняне получили мир очень хороший, если принять в расчет их неудачи и успехи римлян. По-видимому, консул Катулл, ведший переговоры с римской стороны, невольно подчинялся обаянию личности Гамилькара. В Риме условиями мира были недовольны, и народное собрание первоначально даже не ратифицировало их, ратификация последовала, и то с некоторым увеличением контрибуции, только в 211 г., после доклада специальной комиссии, съездившей в Сицилию ознакомиться ближе с положением дела.

Войну эту римляне вели так плохо, как никакую другую, главным образом потому, что по своим условиям война эта коренным образом отличалась от прежних: прежде, в италийских войнах, все дело решалось схваткой, военные операции были крайне несложны, почти все зависело от качества солдат, роль же военачальника отходила далеко на второй план. Теперь пришлось вести борьбу непрерывно в течение многих лет и одновременно на различных театрах войны, надо было научиться выгодно комбинировать сложные операции, широкие планы, а это сразу не давалось, руководительство такими операциями совершенно ускользало из рук совещательного собрания, необходима была последовательность в осуществлении планов, а этому полагала неодолимые препятствия ежегодная смена военачальников. Внести же здесь те изменения, какие были необходимы, можно было только с такими изменениями конституции, о которых никто тогда не решался и думать. Эти пробелы отчасти восполнялись энергией и твердостью римлян, но если Рим вышел победителем, то этим он всего более был обязан ошибкам своих врагов. Победа, во всяком случае, была неокончательной, и мир не мог быть прочным.