Великие исторические сенсации. 100 историй, которые потрясли мир - Елена Коровина Страница 24

Доменико Трезини (1670–1734) – величайший градостроитель своего времени, один из проектировщиков и создателей града Петра на Неве, личный друг императора. Россия стала его страной, Санкт-Петербург – детищем и родным домом. Немудрено, что великий архитектор приучил к своему делу и сына Петра, пригласил к себе племянников, которые и после смерти Доменико столь же рьяно и талантливо отстраивали город на Неве. Почти полвека род Трезини честно и талантливо работал на благо своей новой родины. Но однажды вдруг все прервалось. Почему, отчего – загадка. Не попробовать ли ее отгадать, тем более что в последнее время многие документы становятся открытыми и множество тайн обретает разгадку? Начнем сначала – с появления в России самого прославленного Доменико Трезини.

В то время строящийся Санкт-Петер-Бурх нуждался в талантах. Замыслив и заложив в 1703 году на брегах реки Невы стольный град, Петр Великий приказал свозить туда со всей страны крестьян и мастеровых, а со всего мира приглашать архитекторов, проектировщиков, градостроителей, военных мастеров – словом, всех, кто мог понадобиться для создания нового чуда света – града Петра. Сотни опытных мастеров плыли в Россию из Голландии и Дании, Германии, Италии и Франции. Да откуда только не было этих иноземцев! И всем им находилась работа. Но был и, так сказать, штучный товар: уже известные зодчие, ваятели, строители из Европы. Их «вербовали» послы и посланники, отправленные Россией ко дворам различных европейских монархов. Практически все послы Петра Великого являлись одновременно и менеджерами-устроителями. В 1702–1703 годах их главной заботой стало нахождение самых талантливых градостроителей. Для них не жалели денег, выдавали подъемные и кормовые (тогдашние виды командировочных), сулили баснословное жалованье (и не обманывали в дальнейшем!).

1 апреля 1703 года русский посол при дворе датского короля Фредерика IV Андрей Измайлов заключил договор с архитектором, инженером и градостроителем Доменико Трезини. Расслышав его фамилию на русский лад, как Трецин, Измайлов «учинил уговор»: «Обещаю господину Трецину, архитектонскому начальнику, родом итальянцу, который здесь служит датскому кесарю и ныне к Москве поедет… служить в городовом и платном строении».

В этом письменном «уговоре» русский посол означил жалованье на первый год службы, в несколько раз превышающее деньги, которые Трезини мог бы получать при датском дворе, но тут же приписал: «как явно покажет искусство и художество свое, чтоб ему жалованье прибавить», «а на время, как бы он болен был, не меньше того жалованья выдавать», давать по надобности «на подъем… и тех денег ему на счет не поставить», «на жилье плату отдельно иметь». Словом, все 24 удовольствия: и постоянные прибавки к жалованью, и бюллетень, и командировочные и соцпакет – лишь бы «поименованный Трецин подавал свои художества, таланты и искусства достойные». Петр умел ценить таланты.

Однако, выплачивая Трезини такое жалованье, царь ни в чем не прогадал. Иностранец окупал его сторицей. Это его, трезиниевские планы, легли в основу разработки городских улиц, садов и парков. Это Доменико Трезини автор домов, каналов, церквей, крепостей не только в Петербурге, но и в Нарве, Шлиссельбурге. По его проекту построены здание Двенадцати коллегий, Александро-Невская лавра, и главное – Петропавловская крепость и собор, ставшие первыми символами нового блестящего столичного Санкт-Петербурга. Когда по приказу Петра I архитектор составил реестр своих работ, там оказалось почти 50 зданий и строений. А сколько еще он и не упомянул! И это только его «личные» сооружения. Но ведь в России родился и его сын, сюда приехали молодые родственники, тоже ставшие строителями и весьма достойно подхватившие дело великого предка, которого не стало в феврале 1734 года.

Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что о столь славном роде архитекторов Трезини, даже о самом Доменико, мало что известно. Начать с того, что он не был итальянцем, за какового его приняли. Трезини родился на юге Швейцарии в местечке Астано, которое находилось в кантоне Тесин, где все говорили по-итальянски. Отсюда и ошибка посла Измайлова, которая сопровождала Трезини всю оставшуюся жизнь.

Астано – место феноменальное. Там чуть не каждый второй житель становится архитектором, строителем, ваятелем – то есть тем, кто работает с камнем, благо вокруг Астано горы с великолепнейшими каменоломнями. Уже в ХХ веке известный наш искусствовед и художник А.Н. Бенуа посетил этот кантон и написал: «Край этот оказался абсолютным рассадником архитектуры… если взять циркуль и, поставив штатив на Лугано, обвести карту местности радиусом в 8 или 10 километров, то в черту этой окружности попали бы ряд селений, из которых родом огромное количество архитекторов, декоративных скульпторов, декоративных живописцев…»

Но что еще более поразительно, большинство уроженцев этих мест уехали в далекую заснеженную Россию: Джакомо Кваренги, создатель зданий Смольного института (монастыря) и Эрмитажного театра, Федор Бруни, известный живописец и декоратор, семейство архитекторов Жилярди, отстроившие Москву после пожара 1812 года, и десятки других. Вот и архитекторы рода Трезини уже не мыслили свою жизнь и творчество без России.

В 1722 году в Россию с особого разрешения самого императора Петра Великого приехала из Астано младшая дочь великого Доменико Трезини – Мария Томазина. Да не одна, а с благоприобретенным супругом, с которым повенчалась по любви и доброму согласию. Супруг к тому же оказался тоже из клана Трезини – талантливый молодой архитектор. Доменико тут же поручил зятю постройки домов, общественных зданий, а поняв, что талант Карло Джузеппе Трезини развивается бурными темпами, завещал зятю после своей кончины достроить Гостиный двор и знаменитое здание Двенадцати коллегий. Зять надежды оправдал, к коллегии даже достроил галерею по собственному проекту. Потом получил еще массу заказов, руководил строительством дворца в Царском Селе. За заслуги он дослужился до чина полковника от фортификации, до должности архитектора коммерц-коллегии и стал членом Комиссии о Санкт-Петербургском строении. Словом, человеком был талантливым, работящим, не последним в своем деле и уважаемым горожанами. Звался он теперь на русский лад Осипом Петровичем. Да вот беда: после смерти своего знаменитого тестя потерял он и обожаемую супругу.