Анастасия или Анна? Величайшая загадка дома Романовых - Пенни Вильсон Страница 24

Напуганные, покинутые и не имеющие представления ни о том, почему какой-то никому не ведомый Яковлев увез родителей и сестру, ни о том, куда те были отправлены, три великие княжны и их брат остались в Тобольске в состоянии неведения и ожидания любых известий. «Смертная тоска, – вспоминает Алексей Волков, старший камердинер в покоях императрицы Александры, – воцарилась в доме губернатора» {1}. Высказывались предположения, что царя должны были отвезти в Москву, поэтому все в Тобольске были удивлены и встревожены, узнав, что поезд Яковлева был направлен в город Екатеринбург, промышленный центр и оплот большевиков на Урале {2}. В этом городе император, императ-рица, их дочь, а также прислуга были заключены под стражу в доме, реквизированном у местного богача. «Мы были так ужасно рады получить эту новость, – писала Анастасия своей сестре Марии в Екатеринбург, – мы продолжали делиться нашими впечатлениями! Прости меня за то, что пишу так коряво, я просто такая глупая… В своих мыслях я всегда с вами. Здесь так ужасно печально и одиноко. Я просто не знаю, что делать. Бог нам помогает, и он не оставит нас… Мы качались на качелях, все произошло быстро, я тогда буквально чуть не умерла со смеху, падение было просто изумительным! Правда! Вчера я так много раз рассказывала сестрам о моем падении, что они уже сыты по горло моими рассказами, но могу я продолжать их бесчисленное количество раз, жаль больше некому слушать… На самом деле у меня уже накопилось столько всего, что нужно рассказать тебе… Конечно же, я прошу меня извинить за такое неуклюжее письмо, но ты ведь поймешь, что мои мысли мчатся вскачь, и я не успеваю записать все. Я просто хватаюсь за все, что приходит ко мне в голову» {3}.

Было еще одно письмо, оно было написано Анной Демидовой, камеристкой императрицы Александры, которая поехала вместе с ней в Екатеринбург, но диктовала его сама Александра. Хотя императрица не могла распространяться о той новой обстановке, в которой они оказались здесь, тем не менее она предупредила своих дочерей, что по прибытии сюда все их имущество было подвергнуто обыску, даже их «аптечка». {4} Это было кодовое слово, оно означало, что великим княжнам следует получше спрятать свои драгоценности. Чтобы обмануть большевиков, девушки, призвав на помощь Александру Теглеву, провели несколько дней, аккуратно зашивая бриллианты, нитки жемчуга и другие драгоценности в подкладку нижнего белья, в ленты шляп, в пояса платьев и под обтянутые сутажом и набитые ватой пуговицы {5}.

Обеспокоенные тем, что какие-нибудь монархистские организации будут пытаться освободить младших Романовых, что остались в Тобольске, расположенный в Екатеринбурге Реввоенсовет Урала направил сюда подразделение верных большевикам солдат, чтобы они оцепили губернаторский дом и усилили охрану узников, находящихся в нем {6}. Вместе с этими солдатами прибыл и новый комиссар большевиков, которого звали Николай Родионов – желчный и злой человек. Он находил особое удовольствие, придираясь по мелочам к заключенным, а также и в унизительных ежедневных перекличках, на которых великие княжны были обязаны присутствовать и отвечать на названные имя и фамилию, «как если бы они сами были какими-то предметами инвентаря», – вспоминала Теглева {7}. Однажды «вооруженный до зубов» Родионов отвел Алексея Волкова в сторону и заявил: «Скажи молодым дамам, что им не позволено закрывать по ночам двери в свою спальню». Волков хотел было поспорить с комиссаром, но это не дало результата: солдаты большевиков свободно передвигались по всему дому {8}.

За день до назначенного отъезда заключенных Татьяна Боткина добилась встречи с Родионовым. Ее отец сопровождал Николая и Александру на их пути в Екатеринбург, он вместе с ними находился в заключении, и Татьяна хотела знать, не могут ли она и ее брат Глеб присоединиться к отцу. На первых порах Родионов пытался отговорить ее от этого намерения, утверждая, что им лучше остаться в Тобольске; когда же Татьяна стала настаивать, комиссар предупредил ее, что по приезде в Екатеринбург все Романовы будут заключены в тюрьму или, что еще хуже, «будут расстреляны». Хотя Татьяна не сразу же поверила в эту угрозу, тем не менее она и Глеб решили остаться в Тобольске. В тот вечер Глеб вышел на улицу в надежде хоть мельком увидеть кого-то из узников; он заметил Анастасию, она улыбнулась ему из окна. Глеб снял свою шапку и низко поклонился, но вооруженные солдаты тут же прогнали его с улицы {9}.

Двадцатого мая Анастасия вместе с братом и сестрой оставили Тобольск на борту того же речного парохода «Русь», который девятью месяцами раньше доставил их сюда. В Тюмени их пересадили на поезд, и в два часа ночи на 23-е мая они прибыли в Екатеринбург, где подразделение хорошо вооруженных солдат было выставлено стражей вокруг их вагона {10}. На следующее утро серое сибирское небо разразилось дождем, а встревоженные великие княжны, выглянув из окна своего купе, увидели толпу озлобленных людей, которые собрались у тупиковой ветки и требовали, чтобы к ним вывели «кровопийц». Солдаты пытались оттеснить толпу, а из нее раздавались крики: «Повесить их!» Гнев достиг своего апогея, когда солдаты начали выгружать багаж; толпа хлынула вперед, прорвала оцепление и стала крушить сундуки и чемоданы, рвать в клочья одежду, сопровождая все это криками: «Снести им головы с плеч!» {11}. В течение этих нескольких напряженных минут на смену тем мелким унижениям и неопределенности, которые пришлось испытать Анастасии, ее сестрам и брату в год, прошедший со дня отречения их отца от престола, к ним, наверное, впервые пришел неподдельный страх за свои жизни.

Но цепочка повозок, которая подъехала и растянулась вдоль поезда, прибыла только после девяти часов утра. Хотя вместе с цесаревичем и великими княжнами из Тобольска выехало ни много ни мало двадцать семь человек придворных и прислуги, власти в Екатеринбурге арестовали большинство из них. Некоторые были позднее казнены, тогда как другие, среди них Жильяр, Гиббс, Теглева и Буксгевден, были отпущены на свободу {12}. Под смех и улюлюканье толпы вооруженная охрана стала выводить узников из вагона. Первым был выведен Алексей; он все еще не мог передвигаться самостоятельно, и его вынес приставленный к нему матрос Климентий Нагорный. За ним последовали Ольга, Татьяна и Анастасия; держа в руках чемоданы и поводки трех собак, они вынуждены были пройти через месиво грязи, прежде чем добраться до экипажей, подготовленных для них. Из окна своего вагона Пьер Жильяр смотрел, как Анастасия вместе с братом и сестрами исчезает в пелене нескончаемого дождя. «Я и думать не мог, – писал он позднее, – что мне не суждено будет увидеть их снова» {13}.