Зеленый. История цвета - Мишель Пастуро Страница 24

И еще одно из таких существ – сирена, полуженщина, полуживотное. Если в Античности сирену чаще всего представляли в виде птицы, то в Средние века это, как правило, рыба. Прекрасное женское тело ниже пояса переходит в мерзкий чешуйчатый хвост зеленого цвета. Сирены – лживые, жестокие существа, они завораживают моряков своей красотой и сладостным пением, завлекают их в открытое море и усыпляют. Затем поднимаются на борт корабля, совокупляются со спящими, а после выбрасывают их за борт; некоторые даже пожирают их трупы.

Но крокодил, чудовище, живущее в реках, отличается еще большей свирепостью. Хотя его название указывает скорее на желтый цвет (croceus по-латыни «желтый», отсюда «crocodilus»), на изображениях он всегда зеленый и похож на бескрылого дракона или на огромную ящерицу с четырьмя очень широкими лапами и короткими ногами. Тело у него покрыто очень крупной и твердой чешуей, острой, как лезвие. Голова крокодила ужасна на вид: она имеет продолговатую форму, и огромная пасть, открываясь, разрезает ее почти пополам. В этой пасти нет языка, зато в ней скрывается уйма острых зубов. Зубы крокодилу нужны не за тем, чтобы пережевывать пищу, а лишь для того, чтобы впиваться в жертву и убивать ее. Крокодил невероятно прожорлив, и, поскольку нижняя челюсть у него неподвижна, он скорее заглатывает добычу, чем жует ее. Кишечник у него очень длинный, поэтому процесс пищеварения происходит очень медленно, вынуждая его подолгу оставаться в неподвижности – ночью в воде, днем на берегу. Подобно лисице и другим хитрым зверям, крокодил может притвориться спящим, а потом вдруг проснуться, подскочить, опираясь на хвост, и поймать своей пастью всех животных, которые оказались рядом. Крокодил коварен, кровожаден, ненасытен. Но, как ни странно, ему, похоже, знакомы угрызения совести. Все бестиарии в один голос утверждают: увидев приближающегося человека, крокодил непременно схватит и сожрет его. Но затем он раскаивается в содеянном и долго плачет, проливая крокодиловы слезы, обильные, тяжелые, бледно-зеленые.

От зеленого к бледно-зеленому

Большинство животных, состоящих в бестиарии Дьявола, живут в воде или часто посещают водный мир. Возможно, зеленая окраска этих существ указывает не только на их зловредную сущность, но и на их связь с водным миром. Действительно, в Средние века воду чаще всего представляют себе и изображают зеленой. Как мы увидим в следующей главе, эта традиция сохранится и в раннее Новое время, в частности на географических картах: моря и океаны, реки, озера и пруды медленно, очень медленно будут менять цвет с зеленого на синий и на это им потребуется два столетия, с XV по XVII.

Водянисто-зеленый цвет дьявольского бестиария – еще и склизкий зеленый. Чтобы верно передать рельеф поверхности тела всех этих тварей, живописцы и миниатюристы Средневековья используют набор приемов: осклизлость передается волнистыми линиями поверх чешуи и с помощью различных оттенков зеленого, особенно бледно-зеленого. Изображая сирен, драконов или крокодилов, художники щедро разбавляют краску и используют различные связки, чтобы зеленые тела казались гладкими и липкими на ощупь.

Такой вот водянистый, склизкий, бледный зеленый цвет называется блекло-зеленым. В нем нет ни яркости, ни насыщенности, зато есть более или менее ощутимая примесь серого, он тусклый и беловатый. Как на изображениях, так и в реальности этот оттенок зеленого – который средневековая латынь обозначает словом subviridis – всегда воспринимается как зловещий или даже несущий смерть. Это цвет плесени, цвет болезни, цвет гниения, а главное – цвет разлагающейся плоти. Соответственно, это цвет трупов и, по характерной для средневекового мышления аналогии, – призраков, которые покидают страну мертвых, чтобы мучить живых и требовать для себя право на вечную жизнь ^[114]. Иногда они белые, как наши современные привидения, но чаще серо-белые и блекло-зеленые, как все фантомы, видения и большинство духов, вышедших из мира снов или из мира тьмы.

У призраков есть дальняя родня: сонм крохотных существ, которые обитают в природе, но иногда поселяются в конюшнях, а то и в домах; это духи, которые обитают в полях и в рощах, в листве деревьев и в живых изгородях, лесные эльфы и сильваны, нимфы ручьев, а также пещерные гоблины, горные тролли, германские кобольды, бретонские корриганы, домовые и гномы. В Средние века их развелось несметное количество, и многие еще продолжают существовать в современном фольклоре. Одни из них доброжелательны, другие приносят вред, третьи – своенравные и проказливые. Их названия и внешние приметы могут быть очень разными – в зависимости от эпохи или от региона, но все они принадлежат к одному миру, очень странному миру, занимающему промежуточное положение между естественным и сверхъестественным. Часто у этих созданий зеленое тело или одежда: зеленый цвет подчеркивает их связь с растительностью и с различными ритуалами плодородия, но в то же время он – главный признак этой их странности. Это дальние предки наших «марсиан», инопланетных гуманоидов, о которых впервые заговорили в конце XIX века и которые якобы живут на Марсе: воображение наших современников наделило их миниатюрным телом, огромной головой и полностью зеленой кожей. Марсианин, как и его средневековые предки, как большинство сверхъестественных существ – например, фей, о которых речь впереди ^[115], просто должен быть «маленьким зеленым человечком» ^[116], и не может быть никаким другим.

Зеленый цвет ведьм обладает схожей символикой, однако, в противоположность символике нимф, эльфов или корриганов, она однозначно негативная. Кроме того, она принадлежит скорее Новому времени, чем Средневековью. В самом деле, было бы ошибкой думать, что суды над колдунами и ведьмами – характерная особенность средневекового мира с его так называемым «обскурантизмом». Это не так: процессы над ведьмами зародились только в XV веке, а наибольшего размаха достигли в течение двух последующих столетий ^[117]. Реформация с ее пессимистической концепцией жизни Человека укрепит в народе веру в существование сверхъестественных сил и в возможность заключить с ними сделку ради того, чтобы сполна насладиться жизнью либо приобрести какой-то особый дар – ясновидение, дурной глаз, умение насылать порчу, готовить волшебные зелья и причинять вред своим врагам. Дело довершит печатная книга, которая, появившись в середине XVI века, начнет распространять в больших масштабах не только сборники рецептов, но и трактаты по демонологии. И те и другие становятся бестселлерами. Среди авторов таких сочинений попадаются и просвещенные умы. Например, Жан Боден (1529–1596), философ, юрисконсульт, автор опередивших свое время трудов по экономике, праву и политологии: в 1580 году выходит его книга под названием «О демономании колдунов», где он рассуждает о силах Зла, о сделках с демонами, подробнейшим образом описывает колдунов и ведьм и уверяет, что лучшие средства для искоренения этих злодеяний – пытка и костер ^[118]. Вслед за книгой Бодена, выдержавшей несколько изданий, в последние годы XVI и в начале XVII века появилось множество других, написанных его подражателями.