Полководцы Великой Победы - Вадим Щукин Страница 24

Благодаря умелым действиям войск Западного фронта фашистское командование не посмело использовать в битве на Волге ни одну из действовавших против него частей. Тем не менее доказавший свой талант военачальник был опять отстранен от должности.

Успехи противника на этот раз были неважны — постарались «свои» интриганы. Отношения командующего и члена Военного совета фронта Булганина складывались непросто: последний явно выходил за рамки своих полномочий и даже пытался руководить военными операциями. Иван Степанович счел необходимым пресечь эти поползновения, ибо последствия от вмешательства некомпетентного лица в управление боевыми действиями бывали слишком тяжелыми.

Разговор состоялся серьезный, после чего обиженный член Военного совета разразился потоком клеветнических донесений о своем командующем. В конце концов бумаги и устные доклады свое дело сделали.

Зимой 1943 года Иван Степанович Конев приехал в Москву. На душе было тяжело. Три дня он не выходил из дома, а потом отправился в Генеральный штаб — познакомиться со стратегической обстановкой. Там-то и произошла встреча с командующим Волховским фронтом Мерецковым, прибывшим в Москву для разговора со Сталиным.

— Что ты тут делаешь? — спросил Мерецков.

— Ничего. Я сейчас свободен. Сняли с фронта. — Конев признался, что готов ехать куда угодно, лишь бы сражаться.

Генерал Мерецков обещал напомнить о нем Верховному главнокомандующему и слово свое сдержал. Сталин же, судя по всему, сожалел о случившемся и решил использовать талант полководца на должностях, соответствующих его масштабу.

Летом того же года фельдмаршал фон Манштейн, только что потерпевший жестокое поражение в Курской битве, получил категорический приказ фюрера во что бы то ни стало удержать Харьков. Но командующий Степным фронтом генерал армии Конев, тщательно изучив обстановку, приказал своим войскам охватить город так, чтобы в распоряжении противника остались только одна шоссейная и одна железная дороги — будто по недосмотру советского командования.

Расчет оказался верным. Враг начал поспешно покидать Харьков, а Конев вечером 22 августа отдал приказ на ночной штурм, чтобы предотвратить намеченные фашистами разрушения. К 12 часам следующего дня над городом взвился красный флаг.

Иногда почти окруженному противнику умышленно оставляли единственный путь к отступлению. Прием этот в военном искусстве не нов и называется «золотой мост», но советский полководец довел его до совершенства в эпоху машинных войн. Кроме того, преднамеренно оставленные им пути отхода «золотыми» отнюдь не являлись. Оказавшись в чистом поле, вражеские группировки подвергались ударам авиации, преследовались танковыми и кавалерийскими частями, в результате чего быстро теряли боеспособность. О выполнении задачи генерал Конев хотел доложить Верховному главнокомандующему лично.

— Товарищ Сталин отдыхает, — ответили на кремлевском узле связи.

— Соединяйте. За последствия отвечаю, — потребовал Иван Степанович.

Наконец раздался знакомый усталый, чуть хриплый голос:

— Слушаю.

— Докладываю, товарищ Сталин: войска Степного фронта сегодня освободили город Харьков.

— Поздравляю. Салютовать будем по первому разряду.

Вечером над столицей прогремели 20 залпов из 224 орудий. В самом Харькове прошел торжественный митинг; огромная площадь была заполнена до отказа плакавшими от счастья людьми.

Фашистское командование, пытаясь отомстить за поражение, направило на город лавину бомбардировщиков. Но летчики и зенитчики Степного фронта, выполняя приказ командующего, усеяли подступы к городу обломками вражеских самолетов. Ни одна бомба не упала в тот день на Харьков!

А перед генералом армии Коневым стояла новая задача — выход к Днепру и захват плацдармов на его противоположном берегу. Решение следовало принимать без промедления, но вот досада: военно-географического описания реки в штабе не оказалось. И тут командующий показал себя достойным учеником академии.

— Когда Карл XII вместе с Мазепой бежали после разгрома под Полтавой, где они переправлялись через Днепр? — задал он вопрос по телефону начальнику инженерных войск Красной армии Воробьеву.

— У Переволочной, что севернее Днепропетровска.

Генерал Воробьев распорядился отправить Коневу не только необходимую литературу, но и новейший понтонный мост. Громоздкая конструкция была немедленно отгружена на Дальнем Востоке и двинулась через всю страну к берегам Днепра.

Кстати, и реку Ворсклу Иван Степанович решил преодолевать там, где некогда переправлялись войска Петра I накануне Полтавской битвы. Сам город был освобожден 23 сентября 1943 года, и в тот же вечер Москва салютовала войскам Степного фронта. Шесть дней спустя в их честь снова прозвучали торжественные залпы — на этот раз за освобождение Кременчуга.

По мере приближения к Днепру сопротивление гитлеровских войск становилось все более ожесточенным. В их действиях не было ни растерянности, ни паники. Но Иван Степанович постоянно переигрывал штабных мыслителей противника, а советские солдаты громили их на поле боя. Вот и Переволочная. Конев вышел на берег Днепра и лично убедился, что организованная оборона на противоположной стороне пока еще отсутствует. Однако ширина реки здесь достигает 800 метров, местность вокруг степная, ни одного деревца.

Командующий нашел выход: он приказал собрать в ближайших населенных пунктах все, что можно использовать для строительства плавсредств. Вскоре его войска, преодолев широкую водную преграду, уже отбивали бешеные контратаки противника на западном берегу. Вот подошли тяжелые понтонные парки, и на помощь пехоте двинулись артиллерия и танки.

Решительный удар — и снова вперед, на Кривой Рог. Темпы наступления были настолько высокими, что для доставки горючего в танковые части пришлось использовать легкие самолеты По-2.

В разгар наступления — был конец октября — на командный пункт Конева вдруг прибыли член Государственного комитета обороны А. И. Микоян и начальник тыла Красной армии генерал А. И. Хрулев. Путь в 12 километров от ближайшей станции они проделали пешком, так как машины по глубокой грязи идти не могли.

Дело в том, что урожай в Харьковской, Полтавской и Днепропетровской областях в тот год выдался на редкость богатым, но гитлеровцы не успели его уничтожить. Командующий Степным фронтом не мог спокойно смотреть, как гибнет зерно, в котором так нуждалась страна. Проявив хозяйскую сметку и организаторский талант, он сумел наладить уборку урожая непосредственно в ходе наступательной операции.

Решением Ставки Верховного главнокомандования продовольствие было отправлено в деблокированный Ленинград и Москву.

Стремясь избежать разрушений Кривого Рога, Днепропетровска и других городов Правобережной Украины, Иван Степанович успешно применил свой излюбленный прием, ставший характерным признаком его оперативного стиля, — «золотой мост». Но при необходимости он умел и окружить противника мертвой хваткой. Так было при проведении знаменитой Корсунь-Шевченковской операции, когда войска 2-го Украинского фронта во взаимодействии с 1-м Украинским фронтом генерала Ватутина замкнули в кольце более чем 80-тысячную группировку врага.