Ричард III - Вадим Устинов Страница 24

Герцог Кларенсский возлагал большие надежды на мятежного графа Оксфордского, который продолжал оказывать сопротивление королевским войскам, засев на горе Святого Михаила. Однако события разворачивались не в пользу Джорджа. Ни корнуоллцы, ни французский король не откликнулись на отчаянные призывы Оксфорда о помощи, и 15 февраля 1474 года ему не осталось ничего другого, как сдаться. Граф был заключен в тот же самый замок Ам, где еще томился архиепископ Йоркский. Потеряв последнюю надежду на вооруженную поддержку, Кларенс понял, что ему придется склониться перед властью Эдуарда и примириться с Ричардом — по крайней мере на какое-то время. Теперь ему нужно было получить из собственности Невиллов хотя бы что-то. Герцог Глостерский в очередной раз терпеливо согласился на пересмотр раздела владений. Все говорило о том, что этот передел должен стать окончательным — Эдуард IV решил урегулировать отношения между братьями максимально прочно и закрепить итоги парламентским актом:

«Король, по совету и с согласия лордов духовных и светских и общин, собравшихся в настоящем парламенте, и их властью, приняв во внимание различные серьезные и важные причины и соображения, определил, постановил и принял, что Джордж, герцог Кларенсский, и его жена Изабел, Ричард, герцог Глостерский, и его жена Энн — дочери и наследницы Ричарда Невилла, покойного графа Уорикского, а также дочери и безусловные наследницы Энн, графини Уорикской, вдовы упомянутого графа, — отныне имеют, владеют, наследуют и пользуются по праву упомянутых жен всеми титулами, лордствами, замками, городами, манорами, землями, владениями, привилегиями, льготами, имуществом и недвижимостью, принадлежавшими либо принадлежащими упомянутой Энн, графине Уорикской… как если бы упомянутая графиня к настоящему моменту естественным образом умерла».

Кларенса удалось временно успокоить обширными поместьями, включавшими манор Клейверинг в Эссексе, а также лондонским домом графа Уорикского «Ле-Эрбер». Дарованные Ричарду земли были скромнее, но он сохранил за собой Миддлхэм, Шериф-Хаттон и другие владения Уорика в Йоркшире. Кроме того, герцог Глостерский получил пожизненно должность шерифа Камберленда. Понятно, что все это делалось за счет вдовствующей графини, права которой были аннулированы и которую парламент объявил юридически мертвой. К этому моменту герцог Глостерский уже понял, что его сила сосредоточена на севере, и постепенно начал концентрировать свои владения именно там. В сентябре 1474 года он обменял у короля земли, унаследованные его женой в графствах Дербишир и Хартфордшир, на исключительно богатое поместье Коттингэм недалеко от Халла и на лордство Скарборо, расположенное на побережье Йоркшира.

* * *

Однако высокородные лорды, прелаты, рыцари и горожане собрались в парламенте не только для того, чтобы разбираться в склоках, раздиравших королевскую семью. Перед ними стояла и другая, гораздо более значимая проблема. Король планировал войну: при полном согласии своих подданных, которые не забыли еще славы Азенкура, и с одобрения королевского совета он готовился выступить в защиту претензий своего предшественника Генри V на французский трон. Как минимум Эдуард IV надеялся отвоевать часть провинций, из которых англичане были изгнаны четверть века назад. Он заключил перемирие с Шотландией, мир с Ганзейским союзом, с герцогством Бретонским и королевством Кастилия. Герцог Бургундский был его активным союзником. Король убедил парламент предоставить ему крупную сумму денег и одобрить новый налог, который тяжелым грузом лег на джентри. Он также принудил многих богатых подданных внести существенные денежные суммы под видом так называемых «беневоленций» ^[88], или добровольных пожертвований.

Крупные магнаты королевства подписали контракты, по которым обязались нанять определенное число солдат. Два крупнейших контракта заключили герцоги Глостерский и Кларенсский. Ричард должен был представить на королевский смотр 120 латников и 1000 лучников, Кларенс — 120 латников и 1200 лучников. Герцог Глостерский немедленно разослал гонцов во все концы своих владений. Его уполномоченные мчались через северные долины и болота, собирая воинов в поход. Лорды и рыцари осматривали оружие, снаряжали своих арендаторов. Герольд Ричарда, носивший имя Глостер, а также персевант ^[89] Белый Вепрь присматривали за изготовлением штандартов, баннеров и эмблем: каждый воин отряда Ричарда должен был носить значок, изображающий белого кабана — Blanc Sanglier.

Чем руководствовался герцог, выбирая себе такую эмблему, точно неизвестно. Знающие люди говорили, что вепрь символизировал как принадлежность Глостера к правящей династии, олицетворением которой являлся Виндзорский замок, так и преемственность по отношению к графу Уорикскому. Сложная ассоциация была вызвана легендой, согласно которой знаменитый охотник Гай Уорик как-то похвастался: «Но прежде, недалеко от Виндзора, я убил вепря огромной мощи и силы…» Однако многие считали, что такое объяснение слишком туманно и неочевидно, а посему предлагали другое толкование. Белый цвет в геральдике не употреблялся, вместо него использовалось серебро — благородный металл. Вепрь же символизировал стойкость, ибо этот зверь сражается ожесточенно и скорее падет мертвым, чем сдастся или спасется бегством.

Каким бы ни было происхождение эмблемы, она точно отражала характер Ричарда, уже с юности зарекомендовавшего себя отважным и умелым бойцом, не терпевшим отступлений. Воины охотно становились под его знамена. В мае он привел отряд в Барэм-Даун — городок недалеко от Кентербери, где было назначено место сбора армии. Численность отряда герцога Глостерского как минимум на 300 человек превышала оговоренную контрактом. Король Эдуард IV был крайне доволен братом и пожаловал ему лордство и замок Скиптон в Крейвене, расположенные в Западном Йоркшире — главное имение ланкастрианской семьи Клиффордов. Помимо этого он предоставил Ричарду дополнительные полномочия и привилегии к должности шерифа Камберленда.

* * *

В июне войско начало переправляться через Ла-Манш в Кале изо всех портов Кента. Хронист Филипп Коммин писал: «Король Английский привел самую мощную, самую дисциплинированную, наилучшим образом экипированную армию из тех, что вторгались во Францию. В ней были все лорды Англии. Она насчитывала 1500 латников, хорошо снаряженных, в доспехах и богатых одеждах по нашей моде, каждого сопровождало несколько конников. Также в нее входили 14 тысяч конных лучников (с луками и стрелами, все верхом), множество пехотинцев и достаточное число слуг для установки тентов и палаток (которые у них были в большом количестве), а также для обслуживания артиллерии и обустройства лагеря. На всю армию не было ни одного пажа. И еще одна армия из 3000 человек должна была отправиться в Бретань».