Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов Страница 24

Вторая задача состояла в возведении храма Казанской Божией Матери, и, надо думать, Бренна был готов заняться этим проектом.

Казанский собор. Вид с юго-запада

Казанская шапка

Однако рядом находился дом графа Александра Сергеевича, а он рассматривал строительство церкви как дело престижа семьи и имел собственные взгляды на проект. Еще в 1773 году граф Строгонов заказал Гюберу Роберу картину с видом храма Св. Петра. Судя по всему, еще тогда, после появления сына на свет, он решил быть достойным предков, соорудивших несколько великолепных храмов, в том числе храм Рождества Богородицы в Нижнем Новгороде и Благовещенский собор в Сольвычегодске. Однако потребовалось изрядное время, чтобы проект состоялся.

Модель Джакомо Кваренги, работавшего над проектом храма в середине 1780-х годов, не сохранилась, но известно его любопытное письмо от 1 марта 1785 года. В нем архитектор перечислил проекты, к которым, как он считал, «будет приступлено вскоре». Среди них — «Церковь Казанской Божией Матери, у которой будет двадцать две колонны гранитные из цельных кусков, по диаметру и высоте равные таковым в портике Ротонды (т. е. Пантеона. — С.К.)». ^[25] Никакие другие детали неизвестны, но не может быть сомнений в том, что именно Пантеон в виде православного храма должен был появиться на Невском проспекте. Нет оснований утверждать, что этот проект инспирировался Строгоновым, но не знать о нем он не мог. Однако его страстное желание строить не имело шансов на реализацию.

Интерьер собора. Центральный неф ведет к иконостасу, устроенному по проекту К. Тона

Дело, вероятно, даже не в том, что, кроме «учености» и странной семейной жизни, Александр Сергеевич имел склонность к алхимии, и этот «недостаток» имел большое значение в глазах «Семирамиды Севера». Гораздо важнее то, что Пантеон как архитектурная идея не интересовал Екатерину II как политика, бросавшего взгляды почти исключительно на юг, а святого Петра если она и желала видеть, то в Екатеринославле.

Реализация проекта «собора Св. Петра в России» оказалась возможной только при императоре Павле. Кажется, Строгонову не требовалось играть на известных противоречиях между сыном и матерью, отодвинувшей его от престола. Вероятно, было вполне достаточно совпадения мыслей по поводу архитектурного замысла. В 1782 году, еще будучи великим князем, Павел Петрович выразил желание иметь в России нечто подобное римскому собору Св. Петра.

Во время заграничного путешествия наследник российского престола писал московскому митрополиту Платону: «Вы в письме своем много чести делаете, сравнивая мои упражнения с Кировыми. Они ни славою, ни важностию не могут с оными быть сравнены; но со стороны добрых намерений могут на Кировы походить когда-нибудь». ^[26] Имеется в виду персидский царь Кир Великий или Старший, который восстановил Иерусалимский храм. Именно этот герой, как я предположил выше, был представлен Дж. Валериани в плафоне Большого зала Строгоновского дома.

Посетив Рим в 1782 году, великий князь Павел Петрович сообщал своему корреспонденту: «И мы здесь, хотя сутки остались и спешим в Неаполь, уже остатки трудов великих людей видели с восхищением и с чувством поощрения к уподоблению себя, происходящим от заключения, что и мы такие же люди, то для чего же и другим таковым не быть? Церковь Св. Петра такова, что желательно бы было, чтоб друг мой архиепископ Московский в таковой в Москве служил». ^[27]

Итак, в первый момент будущий монарх не имел конкретного места для задуманного сооружения, и потребовались усилия, в том числе и графа Александра Сергеевича, чтобы идея «нового Ватикана» окончательно сложилась. Император Павел претендовал на первенство в христианском мире, атакованном в тот момент Наполеоном. Монарх, давший укрытие Мальтийскому ордену, был готов приютить и папу римского. Для этого ему был необходим, причем быстро, собор Св. Петра или, по крайней мере, его подобие.

Не может не привлечь внимания удивительное топографическое совпадение между положением Казанского собора и Михайловского замка с одной стороны, и собора Св. Петра и Замка Св. Ангела Михаила в Риме, с другой. Итальянская резиденция была первоначально мавзолеем императоров, а затем превратилась в убежище для пап, они и дали ему название. Следует также видеть совпадение планов двух замков, особенно заметное в начальный период проектирования российского дворца. Замок Св. Ангела имеет четыре бастиона, названные в честь евангелистов. Один из планов русского замка 1780-х годов также имел башни по углам.

В дальнейшем от башен отказались, но зрительная связь с храмом осталась и она вновь отсылает к Риму, ибо от юго-западного угла римского замка улица ведет прямо ко входу в собор Св. Петра (существует и особый ход в Ватикан по стене). Таким образом, желание Павла I пригласить папу римского в город Св. Петра или самому стать главой объединенной церкви, было подкреплено строительством храма, которое 22 ноября 1800 года возглавил граф A.C. Строгонов. Он стал первоприсутствующим в Комиссии по построению храма Казанской Божией Матери. Закономерно предположить, что именно Александр Сергеевич мог инициировать комбинацию «Казанский вместо Исаакиевского», нанесшую удар по имиджу монарха.

Несмотря на очевидный талант Бренна как «менеджера» и проведенный «конкурс», который выиграл Чарльз Камерон (22 октября 1800 г. ему было поручено составление проекта), при выборе архитектора все же остановились на Андрее Воронихине, хотя к тому времени он еще не успел достаточным образом проявить свои способности. Храм должен был строить россиянин. Так думал Строгонов, и ему удалось убедить в своей правоте монарха. 14 ноября проект поручается его зодчему. В тот момент сам Александр Сергеевич уже почти старик, чья карьера неожиданно пошла вверх.